его укрепления. 25 августа прибыли в Идро, «откуда для забрания призов, принадлежащих флоту, и для окончания других дел контр-адмирал Грейг с тремя кораблями послан в Специю…»

26 августа 1807 года над Корфской крепостью был поднят французский флаг.

Шканечный журнал фрегата «Венус»:

«В 26-й день августа 1807 года стоя на Корфском рейде… в 6 часов с Корфской крепости палено из пушек для поднятия на оной крепости французского флага. Мало спустя, по приказанию капитана I ранга и кавалера Белли начиная с корабля Азия и по 2 пушки от Ярослава, от нас выпалено из 11-ти выстрелов и французских шебек из 30-ти выстрелов».

Продолжительное перемирие с Турцией делало пребывание кораблей вице-адмирала Д. Н. Сенявина у Дарданелл ненужным, и он стянул свои силы к Корфу.

28 августа эскадра вышла с Архипелага на Корфу, прибыв туда 8 сентября. Как писал очевидец: «Пришедши в Корфу, грустно было видеть этот город, отданный по миру тем войскам, которых мы привыкли видеть пленными, а теперь властелинами; жители в унынии…»

В Корфу Сенявин получил повеление отправить в русские порты находящиеся под его командованием корабли. Как писал Ф. Веселаго: «Во исполнение этого, судам, принадлежащим к Черноморскому флоту (5 кораблей, 4 фрегата, 4 корвета и 4 брига), и также 20 призовым судам, под начальством капитан-командора Салтанова, велено было идти в Севастополь; судам отряда капитан-командора Баратынского (3 корабля,1 фрегат и 1 бриг), находившемся тогда в Венеции, — немедленно следовать на Балтику; а сам Сенявин, сдав французам Ионические острова, вышел из Корфу 19 сентября и с эскадрой из 13 судов (10 кораблей, 2 фрегата и 1 бриг) направился к выходу из Средиземного моря».

Накануне этих событий, в конце августа, оправившийся после тяжелого ранения мичман Броневский возвратился на свой фрегат. «Венус» готовился к выходу в море.

Шканечный журнал «Венуса»:

«В 8-й день сентября … принято констапелем Гайдуковым с тендера 6-ти фунтовая пушка и два фальконета…»

«В 14-й день сентября отосланы от нас в команду корабля Скорого мичманы Еминский и Екимов».

«В 19-й день сентября… в 3 часа на флагманский корабль Твердый сигналом требовано со всей эскадры штурманские помощники, по которому послан от нас штурманский помощник 14 класса Крутиков».

«В 20-й день сентября малооблачно… в исходе 8-го часа на адмиральском корабле при пушечном выстреле поставили марселя. Следуя оному во всей эскадре корабли… поставили марселя, раскрепили фок и грот и стали сниматься с якоря… Адмиральский корабль снялся с якоря… в 31/2 часа на вице-адмиральском корабле сигналом по всей эскадре построиться в ордер похода… взяли фок и грот на гитовы, а у марселей и трисселя закрепили по 3 рифа и следуя флагманскому кораблю Твердому взяли курс Z-Z-O».

Очевидец писал: «Желание было общее — оставить Корфу… 20 сентября оставили Корфу навсегда».

Шканечный журнал фрегата «Венус»:

«В 22-й день сентября… идучи под парусами на W… … ветер брамсельный, небольшое волнение… с нами кораблей под вице-адмиральским флагом Твердый, под контр-адмиральским флагом Ретвизан, Селафаил, Скорый, Мощный, св. Елена, Уриил, Ярославль, Сильный, шлюп Шпицберген, фрегат Кильдюин. На горизонте к O-ту корабль Рафаил… паруса имеем марселя зарифленные, грот, фок, фор-стеньги стаксель… в 6 часов увидели в отдалении на W впереди Сицилийские берега…»

К сожалению, уже возвращаясь на родину, экипаж фрегата «Венус» продолжал нести небоевые потери. Видимо, в людях, в экипаже, накопилось и сказывалось напряжение постоянного двухлетнего пребывания в море. Не выдерживали этого напряжения не только корпуса кораблей, не выдерживал и человеческий организм.

«В 24-й день сентября… в 3 часа волею Божией умер боцман Максимов. Умерший боцман по долгу христианскому отпет и брошен в море…»

«В 26-й день сентября… волею Божией умер матрос Трифон Караваев. По долгу христианскому отпет и брошен в море…»

Русская эскадра вице-адмирала Сенявина благополучно прошла все Средиземное море.

«Во 2-й день октября 1807 года… идучи под парусами в Средиземном море…»

«В 6-й день октября… идучи под парусами в виду Гишпанского берега… к Гибралтарскому проливу…»

«В 8-й день октября… идучи под парусами в Атлантическом море в эскадре…»

8 октября 1807 года корабли эскадры Сенявина прошли Гибралтарским проливом и, не заходя в порт Гибралтар, вошли в бурный Атлантический океан, где, как писал Веселаго, «…в продолжение трех недель ей пришлось бороться с жестокими противными ветрами: многие суда получили опасные повреждения, команды изнурились до крайности почти беспрерывными, тяжелыми работами».

«В 11-й день октября… лавируя под парусами в Атлантическом море S-е мыса Сант-Винсент в эскадре. …после полуночи отдали у марселей по 1 рифу, у грот-марселя при отдавании рифов изорвало у оного последний риф в то время при нашедшем от ветра шквале перервало у грота лик-трос и изорвало оный…»

С гулом лопнул огромный грот, порванные снасти, как живые змеи, извивались на палубе.

«В 12-й день октября… ветер со шквалами и волнение…»

«В 15-й день октября… в 10 часов нашел шквал с громом и молнией…»

«В 18-й день октября…в 3 часа нашел от N-W шквал у грот-марселя лопнул у нижней шкаторины ликтрос…»

Именно в эти дни середины октября наша эскадра попала в Атлантике в жесточайший шторм. Очевидец, офицер корабля «Рафаил», мичман Панафидин в своих воспоминаниях писал об этом многосуточном кошмаре: «Ветер нам благоприятствовавший изменился: 10 суток мы качались по ужасным волнам океана… громом и молнией у нас разбило бизань-мачту. Корабль, разбитый в сражениях, поврежденный во всех мачтах, не представлял ничего утешительного… В 10 часов ветер точно с такой же силою переменился. В 11 часов уже не было ни одного паруса: все рвало… Корабль от волнения бросало с ужасною силою во все стороны. Не было места на корабле, куда бы не лилась вода…

В 2 часа 27 октября три обшивочные доски прорвали болты, которыми были прижаты к кораблю; вода лилась рекою… Все помпы были в действии и едва могли отливать воду… Валы были так ужасны, что корабли едва могли друг друга видеть, и то на короткое время.

После консилиума всех офицеров, не находя возможности держаться еще в море, мы известили адмирала о своем бедствии и просили позволения идти для спасения в ближайший порт. …Через двое суток мы увидели… Лиссабон. 29 октября, кинули якорь. Не веря себе, что мы покойны после 25-дневного беспрерывного качания и после ужасной бури, от которой наша жизнь была, как говорится, на волоске… Через три дня возвратился весь флот».

Такелаж и рангоут фрегата «Венус» тоже очень сильно потрепало штормами. В Шканечном журнале «Венуса» прямо говорится об этих повреждениях: