У него был очень серьезный вид.

– Эту Черчилль надо убрать из Кокпита, – сказал он.

– Вы знаете о заговоре? – спросила я.

Он кивнул.

– И я желаю, чтобы леди Мальборо удалили из штата принцессы Анны. Вы должны поговорить с сестрой.

– А лорд Мальборо?

– О нем я сам позабочусь.

– Вы думаете, это правда, что они в переписке с моим отцом?

– Да.

– Отец не доверился бы Мальборо.

– Он был бы дураком, если бы он так сделал, но ведь он делал глупости и раньше. Я думаю, однако, что в данном случае он не поддастся. Они хотят возвести на трон Анну.

– Она нравится народу, и они любят маленького Уильяма.

– Мне кажется, они и к вам расположены.

Я желала бы сказать то же и о нем, но не могла. Помолчав немного, я сказала:

– Анна меня не послушает.

– Вы – королева, – сказал он.

– Она никогда не откажется от Сары Черчилль.

– Тогда ее вынудят к этому. Но объясните ей. Поговорите с ней. Вы ее сестра.

– Это бесполезно.

– Попытайтесь, – сказал он.

И это прозвучало как приказ.

* * *

Я уже давно не встречалась с сестрой наедине. Когда я приезжала в Кокпит, я почти все время проводила с маленьким Уильямом. Поэтому, когда я вошла к Анне, она встретила меня с некоторым удивлением.

– Какая честь, ваше величество, – сказала она с притворной почтительностью. – Интересно, чему я этим обязана?

– Я полагаю, вы здоровы, – сказала я.

– Как и вы, сестрица, судя по вашему виду, – отвечала Анна.

Она полулежала в кресле, и каждый раз, когда я видела ее, мне казалось, что она еще больше располнела. Я тоже полнела, но по сравнению с Анной я казалась худенькой.

– Я приехала поговорить с тобой по важному делу, – сказала я.

– Я так и догадалась. Ты редко у меня бываешь последнее время.

– А как наш дорогой Уильям?

Лицо Анны смягчилось:

– Он восхитителен. Он был в парке сегодня утром, наблюдая за солдатами. Он отдал им честь, когда они проходили мимо, и они ответили ему тем же. Он был вне себя от радости, и ты бы слышала, как его приветствовали.

– Он очень смышленый, – сказала я.

Мне и самой хотелось бы продолжить разговор о нашем любимце, но я побоялась, что тогда не смогу достаточно твердо высказать сестре то, ради чего я приехала, и я решила перейти к главному. – Я приехала поговорить с тобой о леди Мальборо, – сказала я.

Анна, казалось, вышла из своей апатии – не то чтобы она насторожилась, но выглядела она уже менее безмятежной.

– Я думаю, было бы лучше, если бы она оставила твой штат.

– Оставила меня! Сара! Она всегда была со мной, с самого начала. Ты помнишь, в Ричмонде, когда мы были совсем маленькие…

– Да, я помню, но лучше было бы, если бы ты обошлась без нее.

Я не могла рассказать ей о том, что мы узнали. Я должна была выждать, пока Уильям разделается с Мальборо. Тогда Анна поймет. Быть может, мне следовало подождать.

– Я нахожу, – сказала Анна холодно, – что мне лучше знать, кого держать при своем дворе.

– Ты позволяешь ей руководить собой. Она здесь госпожа… а не ты.

– Она никогда не забывает, что я – принцесса.

– А миссис Морли и миссис Фримен? – напомнила я ей.

– Нам нравилась эта игра с именами. А как насчет тебя и Фрэнсис Эпсли?

– Мы были молоды тогда. Это совсем другое дело. Подумай о своем положении.

– Мое положение дает мне право выбирать своих придворных.

– Ведь заметно, что эта женщина управляет тобой. Она ведет себя так заносчиво, словно она здесь хозяйка.

– Ах, Боже мой, – сказала Анна, – ты волнуешь меня. В моем положении…

Она не закончила, наблюдая за мной пристально. Конечно, она была беременна. Это было ее постоянное состояние.

– Врачи говорят, что я не должна возбуждаться, – сказала она жалобно. – Они говорят, что я должна больше отдыхать.

– Больше отдыхать? Интересно, каким это образом? Ты ведь и так все время отдыхаешь. В сутках должно быть больше часов, чтобы ты могла отдыхать еще больше.

Она взяла веер и стала медленно обмахиваться им.

– Ах, Боже мой, – проговорила она.

Я была уверена, что она притворяется, но, поскольку она часто рожала и единственным результатом был маленький Уильям, я не решалась ее тревожить.

– Подумай об этом, – сказала я.

– Мне нечего об этом думать. Сара – моя лучшая подруга. Я не могу ее потерять.

– У тебя есть друзья. Уильям и я всегда были тебе добрыми друзьями.

– Сара всегда была моим самым близким другом.

– Ты неблагодарная.

Она взглянула на меня холодно:

– Кое-кто мог бы обвинить в этом нас обеих.

Она приняла добродетельный вид, и теперь я точно знала, что она писала отцу. Мне было любопытно, знала ли она о грандиозном плане возвести ее на трон.

Если она и знала, это ее не волновало. Даже став королевой, она бы осталась отдыхать в своем кресле, лакомясь сладостями и предоставив всю власть в стране Мальборо.

Она, наверно, заметила выражение безнадежности у меня на лице, потому что еще более твердо сказала:

– Я никогда не расстанусь с Сарой.

Мне ничего не оставалось делать. Я вернулась в Кенсингтон.

На следующее утро, когда Мальборо явился во дворец для исполнения своих обязанностей камергера, лорд Ноттингем отвел его в сторону и сообщил ему, что в его услугах больше не нуждаются.

* * *

В столице царило смятение. Великий Мальборо удален от двора, лишен всех своих должностей. Что это могло значить?

Большинство считало, что он виновен в мошенничестве. И раньше ходили слухи о том, что он замешан во всякого рода подозрительных сделках, ибо его любовь к деньгам – и к власти тоже – была всем известна.

Я думала, что бы стали говорить, если бы узнали, что его подозревают в заговоре против нас и в сношениях с моим отцом.

Все это было очень неприятно. Я была полна беспокойства. Оно преследовало меня с тех пор, как я стала королевой.

Я беспокоилась и об Уильяме. Если бы он только мог завоевать расположение народа! Но он, казалось, сознательно делал решительно все, чтобы это не произошло.