– Попробую угадать: ты в кабинете не один, с сотрудниками и коллегами, работаешь, серьёзный такой, а кто-то в это время расстегнув тебе ширинку, сосёт член под столом, и тебе все трудней сохранять лицо. Попала?

– От ты какая!!! – воскликнул Володя, снова подпрыгнув на дерматине. – Ну да… я не оригинален… Попала!!! Но я хоть и не оригинален в мечтах, все равно я штучный! В смысле та еще штучка! Да. Мы, мужики, более примитивные создания: у нас, кроме члена больше и нечем особо похвастаться. В то время как у вас, женщин, все тело достойно всего!!!

– Так. Отставить тендерный подхалимаж! Мужики, может, и более примитивные с точки зрения физиологии, но добирают сложностью в голове. Это мое глубокое убеждение.

– Слушай, я и забыл, ты же учёный секретарь, – с уважением произнёс гость.

– Я не учёный, но ответственный! Давай выпьем за мечты. Что мы с тобой без тостов-то напиваемся? Чтобы они совпадали с реальностью. И чтобы мы реальность воспринимали правильными органами.

– А Павла ты чем воспринимаешь?

– Знаешь, головой, всё-таки… Так никто мне не залезал в мозги как он. Поэтому и возбуждал наверно. В гениталиях копаться – много ума не надо, а вот в голову влезть – редко кому удается.

– Абсолютно с тобой согласен! Более того, если ковыряться только в гениталиях, как ты говоришь, то это довольно быстро надоест.

– Да и начинать не стоит, по-моему. А почему ты не хочешь больше свою Свету? Что произошло?

– Трудно сейчас точно ответить, что именно произошло… Но что-то внутри надломилось и перегорело. Пропала ревность. Пропало желание знать, как она и что с ней в данный момент. О чём и о ком она думает… Трахает ли её кто-нибудь и как… Видимо, то, чего она так упорно добивалась, отталкивая меня от себя вот уже более трёх месяцев, произошло… Вот только ты напомнила мне сегодня то, что было у нас… интимность общения и его многогранность, как это ни странно тебе может показаться, учитывая, что мы говорим, казалось бы, только об одном и том же. Но… можно обо всём этом говорить, и можно обо всём ЭТИМ говорить…

– Нет, странным мне это не кажется. Именно интимность и многогранность. Я бы тоже употребила эти слова… И ты тоже в этом смысле напомнил мне то, что мне так нравилось в общении с Павлом. Можно говорить только о сексе, а ниточки близости образуются и натягиваются как-то сами собой…

– Я хочу спросить. Что дал тебе Павел? Кем он стал для тебя?

– Необходимым стал… близким. Я спускала по две тысячи в неделю на смс-ки, то есть мы всё время переписывались, и всё время было о чем! Чаще о сексе, конечно, даже кончать получалось. И у него и у меня. Про сам секс я уж и не говорю… в глазах темнело. Последний раз особенно…

– Мне такая горячка, в том числе и по смс, знакома. А ты не думала о том, что, возможно, именно такой накал и «сжёг» Павла? Поэтому он и решил, что надо или прекратить или сделать паузу? У меня было нечто подобное. Меня это как раз еще больше вдохновило. И было, что практически терял сознание, когда мне делали минет, и когда я кончил, а это было второй или третий раз за сеанс, то долго не мог прийти в себя и лежал полностью обессиленный… И это так классно – полностью себя отдать…

– Это со Светой было?

– Да, с ней. И представляешь, после такого она начала меня гнобить. По– всякому. Словно специально старалась меня унизить. Старалась из всех сил! Вот объясни мне, почему? Я что, хороший объект для подколок?

– Мне кажется, ты свободен полностью в сексе от предрассудков и комплексов, ты трахаешься, как дышишь! Не потому что мачо, опыта набрался и прочее, а потому что просто такой сам по себе. Юродивые раньше такие были… святые люди, не от мира сего… Ими восхищались, и их же гнобили. У Светы этой свободы нет, она завидует подсознательно и пытается унизить.

А ты не обижаешься, а еще её же и жалеешь… Может, ты не согласишься со мной, но вот так я тебя вижу.

– Очень интересно. Таким, значит, ты видишь меня… Я тебе очень благодарен за удивительную проницательность и чувство меня. Это еще более ценно, что вышло спонтанно. По заказу такого вряд ли можно добиться. Да, не совсем, может быть, соглашусь, но суть ты уловила правильно. Мне так приятно, что ты это чувствуешь. Вот просто поцеловал бы тебя сейчас…

Владимир потянулся ко мне, но я остановила его, приложив палец к его губам. Теплым и немного влажным. Фу…

– Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь. Расскажи сначала, с чем ты не согласен?

Я знала, против чего он выступит. Конечно, против «юродивого». Как у меня вылетело это слово? Я совсем не то имела в виду. Хотя нет, то, но со знаком плюс. Еще одна идиотская привычка – выковыривать слова с изнанки подсознания. Итого, уже три…

– Не согласен с тем, что я юродивый, – подтвердил он мои предположения. – Я может, где-то догадываюсь, что ты хотела сказать, но это слово явно не ко мне! Думаю, ты ошибаешься. И именно поэтому хрен меня кто способен погнобить! Если бы это было так, то ничего бы я в жизни и в работе не добился, и, в частности, не пользовался бы таким успехом у женщин, и не звали бы меня каждый год во Францию, а в Москве не был бы я завлабом и лауреатом всяких премий. И кино про юродивых не снимают. Во всяком случае, при жизни.

– Так и знала, что обидишься на «юродивого». Конечно, я совсем не то имела в виду. Это, знаешь, как в анекдоте – «козёл» в хорошем смысле слова.

– Да не обиделся я. Просто не согласен. Ну, теперь-то мы можем поцеловаться?

– Конечно… – согласилась я. Целоваться с ним мне совсем не хотелось. Но надо же было как-то реабилитироваться за изнанку подсознания.

Звонок телефона в кармане его брюк отложил реабилитацию. Владимир вытянул одну ногу, чтобы попасть в карман, и достал мобильный телефон. Его лицо тут же утратило индивидуальность, сделавшись лицом «хорошего семьянина». Хорошие семьянины, как плюшевые мишки в магазине, все на одно лицо, то есть на одну морду, обязанной нравиться массовому женскому и детскому потребителю.

– Да, кисуль, конечно, жду! Минут через десять? Окей, окей! Давай! – проговорил он елейным голосом и пояснил, выключив телефон: – Жена. Заедет за мной через десять минут.

Прочтя на моём лице удивление, Володя добавил:

– Я сам за рулем. Но сегодня получил денежку за командировку, поэтому жена. Но это как кстати оказалось, выпили с тобой!

– Так много денег, что выносить их надо вдвоём? – съязвила я.

Владимир снисходительно ухмыльнулся и, вынув из внутреннего кармана пиджака внушительную пачку, потряс ею в воздухе.

– Ого!

– Ага! – хвастливо произнёс он. – Кайф! А вот французы и я, кстати, когда во Франции работаю, тоже, такого кайфа не имеют: сидишь, а перед тобой на столе пухлый такой конверт с баблом. Там только видишь свой счёт в банке. Тоже приятно, но не то. Перед отъездом прочёл о неприятностях с украинскими артистами, которые получили гонорар налом и пытались в супермаркете расплатиться купюрой в 500 евро. Дело кончилось разборками в полиции. Их просто парализует, когда они видят купюру больше 50 евро. А мне, чтобы вывезти несколько тысяч евро, пришлось их заказывать в банке за неделю! Только ты не думай, что я каждый раз получаю такую зарплату!