21 января 1945 года Рипка от имени Бенеша передал Фирлингеру для Молотова «искреннюю благодарность за необычайно действенную поддержку». Однако из-за позиции Англии и США подписанное союзниками с Венгрией 20 января 1945 года соглашение о перемирии не содержало положения об обмене населением между ЧСР и Венгрией.

9 марта 1945 года Бенеш и представители лондонского правительства на трех британских бомбардировщиках отправились в Москву. Бенеш летел с женой, двумя племянниками, личным врачом, горничной, камердинером и высшими чиновниками своей личной канцелярии[340]. Путь был неблизкий: через Тулузу, Триполи, Каир, Багдад и Тегеран. Из Тегерана чехословацкая делегация уже на советском самолете вылетела в Баку и 17 марта приземлилась на подмосковном тогда аэродроме Тушино.

Переговоры о формировании правительства Национального фронта и его программе было решено проводить в следующем составе: пять человек от КПЧ (Готвальд, Копецкий. Сланский, Носек и Лаштовичка), четыре социал-демократа (Фирлингер, Майер, Лаушман, Патзак), столько же представителей национально-социалистической партии (Странский, Давид, Углирж, Дртина) и два «лидовца» (Шрамек и Гала). По словацкому вопросу было условлено заслушать позицию СНС как единственного легитимного представителя словацкого народа.

Бенеш и министр иностранных дел Ян Масарик как формально беспартийные в переговорах не участвовали, хотя все принципиальные вопросы, естественно, с ними согласовывались.

Коммунисты предложили сначала согласовать программу кабинета и лишь потом его персональный состав. Остальные партии не возражали: искушенные в вопросах повседневной парламентской политики и закулисных интриг народники и национальные социалисты и ранее не придавали каким-то там программам особого значения. Их интересовали в первую очередь посты и должности.

За основу для обсуждения программы было взято подробно разработанное предложение КПЧ, состоявшее из нескольких разделов.

Сам программный документ коммунистов по рекомендации Сталина и бывшего главы Коминтерна Георгия Димитрова (который в 1945 году был заведущим международным отделом ЦК ВКП(б)) был очень умеренным. 23 января 1945 года Сталин прямо сказал Готвальду, что желательно договориться с Бенешом и избежать польской ситуации. Димитров на совещании с Готвальдом и другими руководящими деятелями КПЧ 6 декабря 1944 года подчеркнул, что ни в коем случае нельзя ставить вопрос о «советизации Чехословакии»: «…Чехи и словаки должны сами решиться в пользу пути к советской власти, через свое собственное развитие, а мы должны подготавливать народы к социализму и к советской власти политически и идеологически. И этому должен, помимо всего прочего, служить блок с другими демократическими элементами. Тех людей в Словакии, которые очень уж спешат в том, что касается советской власти, надо утихомирить… Задачи в послевоенное время итак будут тяжелыми, и для их решения будет недостаточно одной части народа или одной партии. Даже коммунисты в одиночку не справятся с задачами послевоенного восстановления. Коммунистам требуются союзники на патриотической основе, и поэтому из-за этих союзников нам надо ограничивать свои требования и быть более умеренными. Не думайте, что то, чего мы хотим, хочет весь народ. Чтобы народ понимал наши устремления, мы должны его к этому подготовить»[341].

Конечно, столь умеренная линия была большим разочарованием для словацких коммунистов, которые выступали за присоединение Словакии в СССР по образцу Закарпатской Украины, опираясь при этом на поддержку больших масс словацкого населения. Бенеш в Словакии (в отличие от Чехии) не пользовался никаким авторитетом, поскольку вообще отрицал самобытность словаков как нации.

Но Димитров без обиняков передал компартии Словакии точку зрения Сталина: «Для словацких коммунистов было бы ошибкой думать, что отделение словаков от чехов якобы в интересах Советского Союза. Нет. Отделение словаков от чехов ныне отнюдь не в интересах и даже было бы вредно для самих словаков. Чехи – хороший народ, и словаки – хороший народ, и у обоих народов есть большое будущее. Как только вы освободитесь от немцев и начнете воссоздавать чехословацкое государство, вы будете, естественно, опираться на все здоровое, что было в старой республике. По-новому тогда будут решаться различные вопросы чехословацких взаимоотношений. Следует стремиться к тому, чтобы словаки не жили на низшем уровне, чем чехи»[342].

Фактически Дмитров повторил старый лозунг КПЧ «равный с равным», который, однако, никак не устраивал Бенеша.

Переговоры партий Национального фронта о программе будущего правительства начались 22 марта 1945 года в здании чехословацкой дипмиссии. Заседание открыл на правах хозяина Фирлингер, после чего был избран временный президиум Национального фронта в следующем составе: Готвальд, председатель (КПЧ), Лаушман (социал-демократ, ЧСДП) и Давид (национальный социалист, ЧНСП).

В первой главе подготовленного коммунистами программного документа в общей форме давалась характеристика будущего правительства, которое, как подчеркивалось, формируется из всех социальных слоев и политических направлений, принимавших участие в борьбе против нацизма[343]. После освобождения предлагалось созвать Временное Национальное собрание, которое утвердит президента (кандидатура Бенеша была уже согласована) и определит его полномочия до выборов. Затем сам президент назначит правительство с участием всех сил Сопротивления. Президент и правительство в кратчайшие сроки подготовят всеобщие выборы.

Никаких споров первая глава не вызвала и была быстро утверждена. Вторая глава, посвященная военным усилиям Чехословакии, тоже прошла относительно гладко. Было условлено оказывать частям Красной армии на территории Чехословакии всестороннюю помощь для скорейшего разгрома Германии.

Жаркая дискуссия разгорелась насчет третьей главы, где речь шла о новой чехословацкой армии. Коммунисты предлагали, чтобы военная доктрина и вооружение новой армии строились по образцу Красной армии как союзницы ЧСР. Именно это предлагал сам Бенеш Сталину в декабре 1943 года по собственной инициативе. Однако представителям ЧНСП не понравилось предложение коммунистов вести в армии должность офицеров политпросвещения, как это уже имело место в чехословацком корпусе Свободы. КПЧ в проекте провозгласила: «…Нужно, чтобы каждый чехословацкий воин был сознательным борцом за свободу народа и созательным защитником его свободы в будущем»[344].

Национальные социалисты настаивали на полной деполитизации армии, как это было в домюнхенской Чехословакии. В результате дискуссии в третью главу внесли пятнадцать изменений, но основной смысл ее сохранился.