– Кованый щит.

– Ясно. И какому богу служите?

– Да чтоб я знал, адъюнкт.

Заткнув перчатки за пояс, она сняла шлем и взъерошила пальцами волосы.

– Ваша битва с на’руками…

– Малазанская тактика, адъюнкт, и вот эти зверюги позволили нам взять верх. Мы уничтожили ублюдков.

Что-то изменилось в лице Тавор, но Ураган не мог понять, что именно. Она оглянулась – то ли на своих офицеров, то ли на армию – и снова посмотрела на Урагана.

– Кованый щит Ураган, существо, на котором ты едешь…

– Это солдат Ве’гат, адъюнкт. И только у трех есть такие… седла.

– И в твоей армии к’чейн че’маллей… я вижу за твоей спиной и охотников. А еще Ве’гаты есть?

Моя армия к’чейн че’маллей.

– Да, много. Нас потрепали. Летающие крепости доставили хлопот, но неожиданно появились какие-то союзники и сбили их. Об этом я и приехал рассказать, адъюнкт. Нас нашли Синн и Свищ. И еще кто-то. Я так и не узнал, кто именно, но когда все было кончено, никто из Азатов не объявился, так что вряд ли это они.

Он вывалил на нее столько, что хватило бы ошеломить проклятого взошедшего. А она только смотрела на него, а потом спросила:

– Кованый щит, теперь ты командуешь армией к’чейн че’маллей?

– Так точно, а двое мелких говорят, что останутся с нами, если только вы не прикажете им вернуться…

– Нет.

Ураган шепотом выругался.

– Точно? Они некрупные, едят мало, убирают за собой… обычно… ну, иногда… но пара подзатыльников их взбодрит…

– Кулак Кенеб мертв, – перебила она. – Мы потеряли Быстрого Бена и большинство морпехов и тяжей.

Он вздрогнул.

– Короткохвостые истекали кровью, когда наткнулись на нас. Но раз вы такое говорите, мелкие могут вам пригодиться…

– Нет. Тебе они будут нужнее, чем нам.

– Нужнее? Адъюнкт, и куда, по-вашему, мы идем?

– На войну.

– Против чего?

– «Кого», Кованый щит. Ты идешь на войну против форкрул ассейлов.

Он поморщился и взглянул на Кулака и капитанов за спиной адъюнкта. Блистиг, Лостара Йил, Рутан Гудд. Несчастный бывший жрец, еле держащийся в седле. Ураган снова посмотрел на адъюнкта.

– А зачем нам объявлять войну форкрул ассейлам?

– Спроси у мелких.

Ураган обмяк.

– Да спрашивали. Не очень-то охотно эти двое что-нибудь объясняют. Из двух только Свищ с нами вообще разговаривает. А Синн… говорит-то она прекрасно, но только когда ей надо. Мы с Гесом надеялись, что вы с ними лучше… столкуетесь.

Блистиг фыркнул.

Тавор сказала:

– Кованый щит, сообщи Смертному мечу Геслеру следующее. Изморцы, летерийцы и болкандцы маршируют к Шпилю. И я боюсь, что даже таких грозных сил будет недостаточно. Колдовство ассейлов сильно и коварно, особенно на поле боя…

– И сейчас, адъюнкт?

Она моргнула и сказала:

– Я три года провела в архивах Унты, Ураган. Читала самые древние и запутанные сообщения, доставленные в столицу с дальних пределов Малазанской империи. Опрашивала лучших ученых, каких смогла найти, в том числе и Геборика Легкую руку, собирала все упоминания о форкрул ассейлах. – Она помедлила и продолжила: – Я знаю, что нас всех ждет, Кованый щит. Три армии людей, марширующие, как ты видишь, на юго-восток… уязвимы.

– А к’чейн че’малли – нет.

Она пожала плечами.

– Окажись перед нами, здесь и сейчас, форкрул ассейл, как думаешь: смог бы он приказать твоему Ве’гату сложить оружие? Преклонить колени?

Ураган хмыкнул.

– Хотел бы я взглянуть на его попытки. Так что там с мелкими?

– В твоей компании им безопаснее, чем в моей.

Ураган прищурился.

– Что же вы собрались делать с вашими Охотниками за костями, адъюнкт?

– Расколоть вражеские силы, Кованый щит.

– Это жестокое решение, адъюнкт…

– И ты его уже оправдал со своими че’маллями. – Она подошла на шаг ближе и заговорила вполголоса. – Ураган, когда весть о вашей победе достигнет моей армии, многое, что обуревает солдат, поутихнет. Радости не будет – я не так глупа, чтобы на нее рассчитывать. Но хотя бы появится удовлетворение. Понимаешь?

– А Скрипач…

– Он жив.

– Хорошо. – Он взглянул на нее. – Типа собираете союзников, да, адъюнкт?

– Не я, Ураган, само дело собирает.

– Я бы согласился, если б мог понять, что за дело.

– Ты говорил о Дестрианте…

– Говорил.

– Так спроси ее.

– Спрашивали, так она знает меньше нашего.

Тавор наклонила голову набок.

– Уверен?

– Ну, она почти не спит. Каждую ночь кошмары. – Он запустил пальцы в бороду. – Ох, Худ меня побери…

– Она видит судьбу, ожидающую всех нас, если мы проиграем, Кованый щит.

Он молчал, вспоминая, преодолевая тысячи лиг памяти и времени. Дни в Арэне, мельтешащие солдаты, угрюмые лица, отчаянная нужда в сплоченности. Армия – непокорный зверь. Ты взяла нас, превратила нас во что-то, а мы не знали – во что и даже зачем. И вот она стоит здесь, худая, простая женщина. Невысокая. Ничем не выдающаяся. Кроме холодного железа в костях.

– Зачем вы за все это взялись, адъюнкт?

Она надела шлем и застегнула пряжки.

– Это мое дело.

– И вот этот ваш путь, – упрямо спросил Ураган, – когда он начался? Когда был сделан первый шаг? Хотя бы об этом вы можете сказать.

Она посмотрела на него.

– Могу?

– Я сейчас поеду обратно к Геслеру, адъюнкт. И должен отчитаться. Должен рассказать, что думаю обо всем этом. Так… дайте хоть что-нибудь.

Она посмотрела в сторону, где построилась ее армия.

– Мой первый шаг? Ладно.

Ураган ждал.

Тавор стояла, словно изваяние, высеченное из грубого мрамора, плачущее пылью… нет, эти чувства всплыли из глубин его собственной души, как будто Ураган увидел в зеркале отражение стоящей перед ним обычной женщины и в этом отражении – тысячу скрытых истин.

Она снова повернулась к нему лицом; глаза скрывались в тени от края шлема.

– В тот день, когда семья Паран потеряла единственного сына.

Ответ был таким неожиданным и потрясающим, что Ураган не знал, что ответить. Нижние боги, Тавор… Он пытался найти хоть какие-то слова.