Косторез тщательно стер нарисованные круги.

– Я предвидел это раньше, чем воительница заманила Стригу и Косфея в ловушки, и поспешил укрыться здесь.

– Решил спасти мир от себя? – хмуря брови, спросил Кассиан.

Глаза Костореза пылали, как два жарких костра.

– Хотел спрятаться от брата и сестры.

– Зачем? – удивилась я.

– Да пойми же, девочка, они – боги смерти, – прошипел Косторез. – Ты же теперь бессмертная и должна понимать такие вещи. Я… отличаюсь от них. Они… сильнее. Гораздо сильнее, чем я был в свои лучшие годы. Моя сестра… она нашла способ питаться жизнью. Оставаться молодой и красивой за счет украденных ею жизней.

Я вспомнила пряжу. Нити в хижине Ткачихи. Крышу, сделанную из волос… И Риз отправил меня туда за своим чертовым кольцом! А ведь тогда я была гораздо слабее, чем сейчас. Я завязала мысленный узелок: сбросить Риза с моста в Сидру.

– Если твои брат и сестра – боги смерти, кто же тогда ты? – спросила я, хотя уже догадывалась кто.

Смерть. Он ведь без конца расспрашивал меня о смерти. О том, что ждало по другую сторону бытия, об ощущениях. О том, куда я уходила. Тогда я сочла его вопросы простым любопытством, однако…

На детском личике появилась гримаса недоумения. Это было лицо моего сына. Несколько месяцев назад мне уже показывали картины будущего. Возможно, с целью подразнить или дать взглянуть на то, в чем я пока не решалась себе признаться. В чем была совсем не уверена. И теперь… теперь этот малыш… Новая пытка. Новая картина будущего, которое мне суждено потерять.

– Я забыл, кто я, – ответил Косторез. – И предпочитаю не вспоминать.

Он прислонился головой к каменной стене.

– Теперь вы знаете: я не хочу покидать камеру. У меня нет желания напоминать сестре и брату о своем существовании. Даже привязанные к своим местам и лишенные былой силы, они остаются… опасными противниками.

– Если Сонное королевство победит, ворота Тюрьмы откроются настежь, – заговорил Кассиан. – Твои сестра и брат покинут свои места и захотят тебя навестить. Как тогда?

– Даже у Сонного королевства хватит ума не выпускать моих брата и сестру на свободу. Но вы не отчаивайтесь. Здесь хватает узников, которым очень понравилось бы ваше предложение.

Во мне забурлила кровь.

– Ты не желаешь даже подумать о том, чтобы помочь нам. – Моя рука очертила круг в воздухе. – И ты намерен оставаться здесь навечно?

– Ах, Разрушительница проклятия, – совсем не по-детски вздохнул Косторез. – Если бы ты познакомилась со Стригой и Косфеем, ты бы поняла всю мудрость моего решения.

Я приготовилась возразить, но Кассиан предостерегающе стиснул мне руку. Хватит. Мы и так рассказали Косторезу достаточно. А наш отчаянный вид его не разжалобит.

– Нам пора, – с ледяным спокойствием сказал мне Кассиан. – Нас ждут развлечения Каменного города.

Он был прав: замешкавшись здесь, мы можем опоздать. Слова прощания я считала излишними. Довольно с него моего хмурого взгляда. Кассиан повел меня к открытой двери камеры.

– Значит, собрались в Каменный город, – сказал Косторез.

– Уж тебя это точно не касается, – огрызнулась я.

Не знаю почему, но молчание Костореза заставило нас остановиться на пороге.

– Последняя попытка объединить силы Двора ночи, – рассуждал Косторез, лениво оглядывая нас.

– И это тоже не твое дело, – холодно ответила я.

Косторез улыбнулся:

– Вы вступите с ним в переговоры. Правильнее назвать их торгом.

Взгляд Костореза скользнул по узорам татуировки на моей правой руке.

– Интересно знать, что́ Кейр попросит в обмен. Очень интересно.

Косторез негромко рассмеялся.

Кассиан шумно вздохнул, показывая мне, что его терпение кончилось.

– Идем.

Косторез опять умолк, играя обломком кости аттора.

– Струи в Котле движутся диковинным образом, – бормотал он, разговаривая больше с собой, чем с нами.

– Идем, Кассиан, – твердо произнесла я, поворачиваясь к двери.

– В черном замке моей сестры есть множество зеркал, – сказал Косторез.

Мы снова остановились.

– В эти зеркала она глядится днем и ночью, любуясь своей молодостью и красотой. Одно из зеркал зовется Урбос. Оно настолько древнее, что даже в дни нашей юности его называли старинным. Урбос – окно в мир. На его темной поверхности можно увидеть все, что захочешь. В настоящем и будущем. Но сейчас это зеркало не у нее, а у Кейра. Он считает Урбос своим законным наследием. Принесите зеркало мне. Это моя плата. Тогда я готов вам помогать… если найдете способ меня освободить.

Последние слова Косторез сопроводил ехидной улыбкой.

Мы с Кассианом переглянулись.

– Там видно будет, – бросила я на прощание, и мы ушли.

Мы сидели на валуне, ожидая Риза. Невдалеке с шумом несся ручей. Над его серебристой водой клубился туман. За спиной высилась гора. Даже здесь ощущалась гнетущая близость Тюрьмы.

– Выходит, ты знал, что Косторез – древний бог? И не какой-нибудь, а бог смерти. Это ты тоже знал?

– Догадывался, – угрюмо ответил Кассиан и добавил, увидев мой вопросительный взгляд: – Он врезает смерть в каждую из костей. Смотрит на эти смерти. Наслаждается ими. Несложно было догадаться.

Я задумалась над его словами, потом спросила:

– Ты сам вызвался идти со мной или тебя Риз попросил?

– Сам. Я хотел пойти. Но Риз… он тоже догадался, кто такой Косторез.

Конечно. То, что мы тогда видели в глазах Несты…

– Подобное взывает к подобному, – прошептала я.

Кассиан напряженно кивнул.

– Сомневаюсь, что даже Косторез знает о Несте. Но я хотел увидеть собственными глазами. На всякий случай.

– Зачем?

– Хочу помочь.

Меня вполне устроил его ответ.

Мы замолчали, слушая стремительную музыку ручья.

– А ты бы испугался Несту, если бы она оказалась… смертью? Или если ее сила исходит оттуда?

Кассиан ответил далеко не сразу.

– Я воин, – наконец заговорил он. – Всю свою жизнь я хожу рядом со смертью. Я бы скорее боялся за нее, обладай она такой силой. Но Несты я не боюсь… Меня в ней ничего не пугает.

– Спасибо, – пробормотала я, стискивая его руку.

Не знаю, зачем я это сказала, однако Кассиан кивнул.

Риза я почувствовала раньше, чем он появился – вихрь радости, пронизанной звездами. Он вышел к нам прямо из воздуха.

– Ну как?