— Капитан? — окликнул Романа Марлоу. — Вижу этих «грифов». Они сооружают оптическую сеть. Она будет готова минут через пятнадцать.

Ясное дело, «грифы» не оставят их в покое, такова их природа. Роман даже не испытывал по отношению к ним злости.

— Кеннеди, сообщите темпи координаты системы шестьдесят шесть восемьсот два, — приказал он. — Скажите, пусть прыгают, как только Слейпнир будет готов. Феррол, приведите в боевую готовность торпеду. Цельтесь в «грифов», подпустив их поближе. Я не хочу, чтобы они видели, в каком направлении Слейпнир совершит Прыжок.

У Феррола задергалась щека.

— Вас понял, капитан. — Он отвернулся к своему пульту и спустя несколько мгновений доложил: — Ракета готова, сэр.

— Огонь!

Ослепительно яркая линия, двигаясь в направлении приближающихся «грифов», прочертила дисплей. Роман с усилием оторвал от нее взгляд и переключил внимание на экран телескопа.

«Звездный патруль» все еще скользил в сторону «акулы». Вот его протащило сквозь щит из «грифов»… В одно мгновение корабль, казалось, резко увеличился в объеме и исчез. Теперь, когда он больше не отвлекал внимание «акулы», она снова прибавила скорость и, развивая неслыханное ускорение десять g,бросилась догонять «Джнану».

— Капитан, манипулятор сообщает, что Слейпнир готов, — словно издалека послышался голос Кеннеди.

— Установите таймер торпеды на взрыв через пять секунд. — Роман сделал глубокий вдох. Убегать сейчас… Но что они могли поделать? Абсолютно ничего. — Прыжок.

* * *

Система 66802 находилась на расстоянии всего двух световых лет; два с половиной дня на мицууши. Все члены экипажа «Дружбы» мысленно скрестили пальцы и ждали.

Прошло десять дней, но ни «Джнана», ни «Атлантис» так и не появились.

— Как старший помощник, — заговорил Феррол, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и сугубо официально, — я по долгу службы обязан поставить капитана в известность, если, по моему мнению, его действия опрометчивы или губительны для корабля и экипажа, а также не соответствуют интересам Кордонейла. Поэтому…

— Вы хотите знать, почему мы все еще остаемся здесь? — спокойно перебил его Роман. — Почему уже десять дней ждем появления боевых кораблей, когда дорога сюда занимает всего два дня?

— Да, сэр, хочу, — решительно заявил Феррол. Капитан два дня уклонялся от этой встречи, и теперь, когда она состоялась, не вызывало сомнений, что он намерен разбить все доводы Феррола в этой своей мягкой интеллигентной манере. Черта с два, решил про себя тот. — В особенности если учесть, что наша задержка препятствует получению Звездным флотом информации, жизненно важной для безопасности Кордонейла.

— Надо полагать, вы не считаете, что есть уцелевшие. Я правильно понял?

Их взгляды встретились.

— А вы? — ответил Феррол вопросом на вопрос.

Выражение лица Романа не изменилось.

— Всегда есть шанс. Если корабль поврежден, он мог сделать совсем короткий Прыжок на мицууши, а потом заняться ремонтом. Как можно уйти и бросить их тут?

— Мы можем послать сюда корабль, пусть он их дожидается, — возразил Феррол. — Или даже сами можем вернуться, оставив все отчеты и записи на Соломоне.

Роман вскинул брови.

— Как вы себе это представляете? Стоит нам оказаться на Соломоне, как Рин-саа и другие темпи улетят вместе со Слейпниром.

Феррол презрительно фыркнул.

— Вот в этом все дело, не так ли? Вы злитесь на Звездный флот, потому что вас ловко обвели вокруг пальца. И, в порядке компенсации, хотите заставить их немного поволноваться.

Роман устремил на него задумчивый взгляд.

— Скажите мне вот что, старший помощник. Там, в системе 9862, прямо перед появлением второй «акулы» вы назвали возмущение темпи тем, что их обманули эмоциональным манипулированием. Вы действительно так думаете?

Феррол сердито уставился на него. Но, как ни странно, сам собой напрашивающийся ответ застрял у него в горле. Он верил в это — временами; слишком уж хорошо все укладывалось в стандартную схему поведения темпи, в основе которой лежало перекладывание вины с больной головы на здоровую всякий раз, как предоставлялась возможность. Однако сейчас, по прошествии десяти дней, когда он только и делал, что размышлял, ситуация не казалась столь однозначной. Он до сих пор не мог до конца поверить, что Адмиралтейство было способно устроить охоту на «акулу» таким образом, чтобы в результате «Дружба» погибла… но ему не удавалось выкинуть из головы самодовольное выражение на лице сенатора и его прощальные слова о скором конце «Дружбы».

В сложившихся обстоятельствах Сенат может запросто возложить вину за провал проекта «Дружба» на темпи, и большинство жителей Кордонейла купятся на это.

— Думаю, манипулированием занимаются все, — неохотно уступил Феррол. — Я больше не уверен, что темпи преуспели в этом больше других.

Он подобрался, ожидая неизбежной реакции — ехидная улыбка, насмешливо вскинутая бровь, — но, к немалому его облегчению, Роман не стал комментировать очевидное изменение его позиции.

— Хорошо. Давайте тогда допустим на мгновение, что реакция Рин-саа и других темпи действительно отражает глубокое неприятие того, что их втянули в охоту на «акулу». Нам уже известно, как глубоко и сильно они чувствуют всех живых существ, о чем можно судить хотя бы по тому, что они отпустили на свободу Квентина.

Или, угрюмо подумал Феррол, они просто понимают, что полученная в столь раннем возрасте глубокая травма может сделать детеныша бесполезным.

— Прекрасно, — произнес он вслух. — Давайте предположим это. И каков ваш вывод?

Лицо Романа сохраняло спокойствие, но Феррол заметил скрывающуюся под этим спокойствием решимость.

— Мой вывод: с самого начала тот, кто задумал погубить проект «Дружба», совершенно точно знал, какой будет реакция темпи. И когда «меня ловко обвели вокруг пальца», как вы выразились, это было сделано умышленно и в точном соответствии с данной конкретной целью.

Феррол облизнул пересохшие губы.

— Доказательств, естественно, не существует.

— Знаю. Вообще-то меня больше занимает другое. Я хотел бы предложить темпи… ну, в некотором роде компенсацию.

Феррол удивленно посмотрел на Романа; чего-чего, а этого он никак не ожидал.

— Какую компенсацию? Роман пожал плечами.

— Весь последний год вы жили с ними бок о бок. Что такого есть на «Дружбе», что они согласились бы принять?

Некоторое время Феррол недоуменно разглядывал его… А потом до него дошло.

— Вы имеете в виду детеныша?

— Мне кажется, это подходящий прощальный дар. Что скажете?