Вскоре за этим штабом появились другие — «сначала в Юго-Восточной, а потом и Восточной Европе. Довольно быстро они стали рассматриваться не как совокупность различных штабов, а в качестве отделений единой централизованной службы — Оперативного штаба „Рейхсляйтер Розенберг“ — с центром в берлинском округе Шарлоттенбург на Бисмаркштрассе, 1. Реальное повседневное управление всем Оперативным штабом осуществлял с 1 апреля 1941 г. начальник его главного имперского отделения Герхард Утикаль». Штат филиала штаба представлял собой двух руководителей, десяток сотрудников, пять водителей и двух секретарш. «Техническое обеспечение состояло из пяти легковых автомобилей и пяти пишущих машинок».

Например, в югославском филиале в качестве первоочередных задач назывались синагоги и масонские ложи. И все это нужно было «прочесать» в 22 городах и местечках. Все объекты следовало «немедленно опечатывать, жилища раввинов и масонов обыскивать, имущество „указанных враждебных групп“ конфисковывать. Руководство штаба не рассчитывало обнаружить в Югославии столь же богатый материал, как ранее во Франции, но надеялось тем не менее найти кое-что интересное в политическом и этнографическом планах. Установить контроль над всеми объектами предполагалось в течение двух недель после прекращения военных действий. На осмотр и проведение дополнительных конфискаций отводилось четыре недели, на упаковку и отсылку отобранного — еще четыре недели. При таком графике работы в штабе предполагали выполнить свои основные задачи за три месяца». Перед вторжением в Россию летом сорок первого «для деятельности Оперативного штаба на востоке Европы должен был открыться небывало широкий простор…»

Рейхсмаршал Геринг еще 1 мая распорядился о тесном взаимодействии армии с организацией Розенберга.

«Борьба против евреев, масонов, союзных им и иных враждебных мировоззренческих сил является во время войны первоочередной задачей национал-социализма, — убеждал он солдат Третьего рейха. — Поэтому я приветствовал решение рейхсляйтера Розенберга создать во всех занятых областях оперативные штабы с целью фиксации и транспортировки в Германию культурных ценностей и всего материала для изучения отмеченных таким образом кругов…

Всем учреждениям партии, государства и вермахта поэтому предписывается предоставлять любую мыслимую поддержку и помощь штабсфюрерам оперативных штабов рейхсляйтера Розенберга, начальнику главного имперского отделения чл. партии Утикалю и его заместителю… чл. партии фон Бере при выполнении ими задач».

В «рабочем штабе рейхсляйтера Розенберга» работало 350 экспертов, наделенных особыми полномочиями, — квалифицированные историки, искусствоведы, архивисты, библиотекари. Спорить с ними обычно не рисковали даже офицеры гестапо.

У каждого из экспертов была специальная группа вспомогательного персонала. Эти люди собирали, регистрировали и каталогизировали конфискованные сокровища.

Все, что нельзя было вывезти или не представляло для фашистов интереса, подлежало уничтожению. Для этого специально обучали отряды факельщиков и минеров.

К слову, каждому полку вермахта и войск СС придавался «офицер по культуре». Обычно родом из дворян. Считалось, что аристократы лучше разберутся в том, какое произведение искусства обогатит рейх, а какой памятник культуры, архитектуры или православия следует пустить на слом, дабы не портил будущего арийского ландшафта и не склонял аборигенов к «идолопоклонству».

Забегая вперед, можно отметить, что все задачи Оперативного штаба в восточных землях формулировались в распоряжениях Розенберга от 20 августа и 3 октября 1941 г. Приказ фюрера от 1 марта 1942 г. завершил формирование той правовой базы, на которой действовал Оперативный штаб. Гитлер снова поручал Розенбергу вести «планомерную духовную борьбу против евреев, масонов и связанных с ними мировоззренческих противников национал-социализма — разжигателей ведущейся ныне войны». В связи с этим фюрер подтверждал право Оперативного штаба осуществлять в оккупационных областях, находившихся под военным управлением, а на востоке — и в тех из них, где действовали гражданские власти (за исключением генерал-губернаторства), следующие мероприятия: обследовать библиотеки, архивы, ложи и «прочие мировоззренческие и культурные учреждения всякого рода» в поисках «подходящего материала» для выполнения Розенбергом его задач и конфисковывать этот материал; конфисковывать ценности культуры, находящиеся в собственности или владении евреев, а также оставшиеся без владельца, или же те, владельческие права на которые не являются бесспорными; специально на восточном театре военных действий «укрывать» и «брать под охрану» и те культурные ценности, которые не подпадают под действие пункта 2, чтобы не допустить их уничтожения или повреждения. Все это именовалось не иначе, как «военная добыча». Только она подразделялась на ту, которая находилась в распоряжении и пользовании армии противника, и на ту, которая принадлежала оккупированному народу.

Когда-то, еще до прихода Гитлера к власти, кто-то из штаба одного из самых молодых будущих рейхсляйтеров рейха Даре сделал доклад о пространственных задачах «восточной территориальной политики». В нем докладчик обратил особое внимание на огромную опасность для белой нордической расы высокой биологической плодовитости восточных славян, «которые, подобно неполноценным народам, восполняют недостаток качества избытком количества, то есть заставляют своих женщин чаще рожать». «Аграрная политика большевиков после войны, — продолжал убеждать внимательных слушателей расовый специалист, — то есть раздача крупных земельных владений крестьянам, угрожающе повысила их плодовитость. Поэтому стоило бы снова освободить крестьян от земли, сделать их батраками, чтобы снизить их плодовитость. Следует передать сельскохозяйственные угодья преимущественно в руки немецкого господствующего класса. Только немцы должны быть крупными землевладельцами на всех восточных территориях. Крестьяне иноплеменного происхождения должны снова стать работниками, странствующими батраками (также на землях Рейха) и неквалифицированными рабочими на промышленных предприятиях».

С нападением на Советский Союз или Советскую Россию у такого рода специалистов появятся огромные возможности для воплощения подобных планов. Начнется не просто время экспериментов, а произойдет нечто более страшное. Начнется планомерное порабощение и истребление народов, населяющих СССР.

Но «Зеленая папка» не стала окончательным вариантом целей завоевателей — истинных зверей. Ведь они уже очень давно по команде Гитлера перешли от идеологии и разговоров к практике.

Продолжением «Зеленой папки» стал генеральный «план Ост». В введении к «Замечаниям и предложениям по генеральному „плану Ост“ рейхсфюрера СС» говорилось: «Еще в ноябре 1941 г. мне стало известно, что главное управление имперской безопасности работает над генеральным „планом Ост“. Ответственный сотрудник главного управления имперской безопасности штандартенфюрер Элих назвал уже тогда предусмотренную в плане цифру в 31 млн человек не немецкого происхождения, подлежащих депортации. Этим делом ведает главное управление имперской безопасности, которое сейчас занимает ведущее место среди органов, подведомственных рейхсфюреру СС, при этом главное управление имперской безопасности, по мнению всех управлений, подчиненных рейхсфюреру СС, будет выполнять также функции имперского комиссариата по делам укрепления немецкой расы».