Джиллиан тихо спросила:

— А если наши чувства изменятся, то ты продашь мой колониальный контракт обратно мистеру Хиггинсу?

Дерек резко отпрянул.

— Нет, черт возьми! Ты разве не слушала, что я тебе сейчас говорил? Когда между, нами уже не будет прежней страсти, ты освободишься от близости со мной.

Джиллиан глубоко вздохнула, стремясь привести в порядок мысли. Потом посмотрела Дереку в глаза и прошептала:

— Ну, а если я скажу тебе, что я хочу освободиться от этой близости прямо сейчас?

Дерек, не мигая, смотрел ей в лицо. Его проникновенный голос слегка дрожал от сдерживаемой страсти, которая эхом отзывалась в ее сердце.

— Я знаю, что ты лжешь.

И он снова поцеловал ее. Поцелуй все не кончался, и Джиллиан поняла, что ложь с позором отступила.

— Не плачь, Одри.

Кристофер ласково обнял девушку. Они стояли в хорошо знакомой им обоим маленькой каюте. В том месте на его шее, куда она уткнулась лицом, было мокро от слез. Он чувствовал, что она вся дрожит, и крепче прижал девушку к себе. Прекрасная Одри, ребенок… Ребенок, которому нужна помощь…

— Одри…

Она порывисто отпрянула и взглянула ему в лицо. Кристофера вдруг потрясло внезапное озарение. Следы перенесенной болезни за то время, что они не виделись, полностью исчезли. Одри снова была точной копией Джиллиан — те же мерцающие белокурые волосы, те же прозрачные голубые глаза, безупречная кожа…

Кристофер сглотнул. Было так легко поверить, что в объятиях он сейчас держит Джиллиан… что это губы Джиллиан почти касаются его губ…

Он решительно отогнал непрошеные и опасные мысли. Начать с того, что Одри не Джиллиан. Она милый ребенок и во многом зависит от него. Эта зависимость не приводила его в восторг, но игнорировать ее он не мог. Как не мог не замечать ужаса в дрожащем голоске:

— Кристофер, что же мы теперь будем делать? — Знакомое чувство крушения всех надежд обдало холодом его душу.

— Единственное, что мы можем сделать, так это ждать, Одри. Ждать, что приготовил для нас капитан.

— Но Джиллиан…

Кристофер бессильно уронил руки. Глядя ей в глаза, он хрипло проговорил:

— Это моя ошибка, это я во всем виноват.

— О чем ты говоришь? — Девушка непонимающе посмотрела на него.

— Одри, выслушай меня… — Кристофер глубоко вздохнул. — Это я посоветовал Джиллиан отдаться капитану. — И, не обращая внимания на отчаянный вскрик девушки, он договорил едва слышным шепотом: — Я сказал ей, что есть только один способ спасти тебя. Я сказал ей это, потому что так оно и было, но мне и в голову никогда не приходило, да что там говорить, и в самом страшном сне я никогда…

Глаза Одри наполнились слезами.

— Кристофер, пожалуйста… Не вини себя. Я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Ты не можешь этого понять, Одри, — покачал головой Кристофер.

— Нет, я понимаю, — горячо возразила Одри. Она подняла руку и ласково погладила его по щеке. Он столько раз утешал ее; а теперь пришел и ее черед. — Я понимаю, Кристофер. Поверь, я очень хорошо понимаю. — Голос Одри упал до шепота: — Ведь я тоже очень люблю ее. — Значит, Одри все знала…

Но не знала Джиллиан. Кристофер интуитивно чувствовал это. А Одри, несмотря на всю свою слабость, никогда не положит на плечи сестры еще и эту тяжесть.

Увидев неприкрытую симпатию в голубых глазах, Кристофер снова обнял Одри и прижал ее к своей груди. Он был бессилен защитить Джиллиан, но мог защитить и защитит Одри. Он защитит ее ради Джиллиан, ради самой Одри… и ради себя.

Да… и ради себя. Это для него единственное утешение.

— Слушай, ты, убери руки, в конце концов! — Свифт резко обернулся, сбросив с плеча руку Доббса. Он был в дурном расположении духа. Шум в портовом кабаке с каждой минутой становился все громче, и это тоже не улучшало его настроения. Сегодня днем он увидел, как капитан Дерек Эндрюс на руках вынес Джиллиан Харкорт Хейг из борделя Хиггинса.

Где-то в глубине дома раздался визгливый женский смех, к которому присоединился грубый мужской гогот. Потом весь этот гам перерос в громкую непристойную песню. Взбешенный Свифт, процедив сквозь зубы ругательство, снова повернулся к стойке. Этот разодетый во все черное и с таким же черным сердцем мерзавец пер по улице с девкой на руках, а за ним поспешала ее малохольная сестрица.

Сволочь!

Свифт обхватил рукой стоявший перед ним стакан. За несколько часов, проведенных здесь, он уже не раз успел опустошить его. Это было заметно по тому, как неуверенно он поднес стакан ко рту и, закашлявшись, проглотил остатки содержимого.

Конечно, сволочь! Он уже готовился к триумфу, заказав для себя эту стерву, и на тебе! А отделал бы он ее столько раз, сколько захотелось, вот и было бы, что вспомнить на обратном пути в Англию! Но его наглым образом обобрали, можно сказать, выдернули из-под него бабу!

— Какой же ты идиот, Свифт! — Доббс снова схватил его за рукав и развернул к себе лицом. С горящими ненавистью глазами он прошипел; — Свою жизнь ты можешь пустить прахом из-за того, что не попробовал белокурой потаскухи, но разрази меня гром, если я позволю тебе сделать то же самое с моей жизнью!

— Трусливая шавка! Весь обделался со страху! Ну и вали отсюда, коли боишься, что люди Барретта тебя отыщут! Спасай свою вонючую шкуру и оставь меня в покое!

— Это еще, с какой стати? Чтобы ты привел сюда людей Барретта и нам с Найлзом перерезали бы глотки? А потом и тебе тоже?

— Да я же тебе говорил, что им нас не найти! Барретт напрочь забыл про нас. Ему сейчас не до этого, понимаешь? Я ж его знаю, как свои пять пальцев… Его башка занята шлюхой, что снова выскользнула у него из рук! Он сейчас рвет и мечет, а если и нет, то ему ни в жисть не додуматься, где мы прячемся, понял? Мы ж сидели тихо и не высовывались, так? Пока он докопается, мы уже будем в открытом море. Так что до отплытия ему нас не найти.

— Он все равно найдет.

— Ни за что не догадается… — Свифт поднял голову и увидел, как в дверь вошел Найлз и с мрачным видом начал пробираться к ним по битком набитому залу. Свифт ткнул в его сторону пальцем и коротко хохотнул:

— А это чего такое? Подкрепление? Собрались затащить меня в свою вонючую нору, чтоб люди Барретта до нас не добрались?

— Коли надо будет, затащим, — пообещал Доббс. Свифт замолчал, собираясь с мыслями, даже малость протрезвел.

— Я так понимаю, вам плевать, что стерва снова вышла сухой из воды, что подлец капитан забрал ее к себе в каюту и теперь она нежится там, как королева?

Доббс нервно огляделся вокруг и прошипел:

— Да, и мне, и Найлзу на это совершенно наплевать. Мы оба ни разу не пробовали этой шлюхи, как и ты, между прочим! В этом твоя ошибка — вбил себе в голову, что в один прекрасный день ты ее поимеешь!