— Хорошо защищена та крепость, которая окружена стеной из воинов, а не из кирпича, — возразил Джером.

— Тогда нам точно крышка, — подытожила я, выразительно глянув на «воинство».

Хеллвиль был тихим городком. Тут не имелось своего военного гарнизона. Да, стражники были, и пара дознавателей, и мэр, и храмовник, и кузнецы, и торговцы, и гончары, и скорняки, ткачи, пекари… Мирные люди. Которые сегодня смотрели, возможно, свои последние в этой жизни сны.

— Итак, есть идеи, как это все остановить? — наконец нарушил тягостное молчание Эрриан.

— Надо будить город, — отрубил Астор.

— И что нам это даст? Панику? — насмешливо осведомился Джером.

— Если все равно умирать, так пусть хотя бы с оружием в руках, — парировал рыжий. Он был светлым и рассуждал, как светлый.

— То есть вариант «свалить» ты вообще не рассматриваешь? — уточнил смуглый.

— И как ты себе это представляешь? Ночью под носом у двух армий тихо-мирно сваливает в болота целый город? — скептически изогнул рыжую бровь Астор.

Да уж… Местная нежить может не только обрадоваться, но и испугаться — сразу столько агрессивно настроенной еды она еще не видывала. И если матерые воины, закаленные в боях, смогут пройти сквозь топи, прокладывая себе путь огнем и мечом, то мирные жители — вряд ли.

Эрриан, видимо, подумал так же и скомандовал:

— Будите.

Астор и Джером переглянулись и… слаженно кивнули. Спустя некоторое время с площади донесся звук набата.

А я свернула карту и вздохнула:

— Хеллвиль еще ни разу за его историю не осаждали. Да сюда раньше даже армия, пока болота не отступили, подобраться не смогла. Вся полегла.

— И где эта армия теперь? — как-то подозрительно вкрадчиво уточнил Эрриан.

Я прикинула число голодной нежити, глубину топей и ответила честно:

— Понятия не имею. А к чему вопрос?

— К тому, что если поднять всю эту армию… — начал было темный.

— Опустим то, что некромантия на территории Светлых земель противозаконна. Закроем глаза на то, что этим трупам триста лет в обед. И это отнюдь не фигура речи. Плевать на то, что мы толком не знаем, где искать это воинство, как продраться через кордон войск. У меня единственный вопрос: как? Как ты себе это представляешь, если под нами залежи гарлия. Один раз опустошишь резерв — и будешь новый наполнять целый месяц. А то и два.

— Наверняка залежи неоднородные. Где-нибудь на возвышенности точно есть брешь, и там, могу поспорить, будет выход магической жилы на поверхность, — упрямо возразил Эрриан.

Я всего на миг представила, что темный прав. Вдруг пласт гарлия неравномерен, и где-то есть окно. Да нет… Бред. Если бы оно было, то из жилы магия била бы вверх на огромную высоту. Это как если проткнуть бурдюк с водой и надавить. Брызнет же. Гарлий — как раз стенки этого самого бурдюка. Такого бурдюка размером со всю Шумерлинскую топь. И пока из него нигде «не сочится».

— Нет тут никаких выходов жил, — покачала я головой. — Ни одной.

— Ты уверена?

— Нет. Но там, где я была…

— А где не была?

Эрриан вновь растянул многострадальную карту на столе. На ней тут же появились отметины углем: путь самого темного до Хеллвиля. А затем уже я нарисовала кружочки — места, в которых нежити, по моим наблюдениям, было особенно много или чаше всего случались нападения чужаков.

Обозначила место, где могла полечь армия Аврингроса Второго. Аж три варианта. Нарисовала там крестики. Эрриан тут же хмыкнул, что символично. Я возразила, что, вообще-то, я оптимистка и это не крестики, а плюсики, только очень косые.

Синхронно склонившись над нашим совместным творчеством, мы увидели лишь один участок, оставшийся абсолютно без внимания: центральные, самые глубокие болота.

— Эр, там вряд ли есть «окно», — устало сказала я и, сев на табурет, подперла подбородок.

— Если нет, то мы его прорубим!

Оптимизм темного можно было использовать вместо тарана.

— Топорик в чулане, — ехидно отозвалась я и кивнула на неприметную дверку под лестницей.

Подозреваю, что под «прорубить» Эрриан имел в виду магией, но где ж ее взять? Сомневаюсь, что для этого сгодится заклинание «Коронарный разряд», способное запустить остановившееся сердце вновь. К слову, я им неплохо владела. Что же до атакующей магии — то с новыми силами я в ней была не уверена. У Джерома резерв на нуле. А Эрриан ныне у нас был темным целителем. Да и гарлий этот опять же. В общем, на чары я сильно не рассчитывала.

Я огляделась вокруг, мысленно прикидывая, что может пригодиться?

Спустя четверть удара колокола мы вышли в предрассветную тьму. Моя метла приказала долго жить после полетов по храму. Потому на роль почетной летуньи была выбрана обыкновенная. Уже по традиции умыкнула я ее от ворот гробовщика. Правда, пришлось влить в новую метлу изрядно энергии, а потом еще и «объезжать». В процессе полета.

Но пока мы с темным, ничего не подозревая, оседлали черенок. Я, к несчастью, спереди. И едва взмыли над снегом, как эта пакость с прутьями решила показать свой норов. Что могу сказать? Мой словарный запас обогатился новыми, яркими матерными выражениями.

Мы вихрем пронеслись по улице. Под нами были люди. Много. С факелами и в ночных колпаках. В расстегнутых тулупах и кожухах. Но всех их объединяло одно — страх. Хеллвильцы, кажется, даже не заметили нас на метле. Ну разве что мой старый поклонник — старик-аптекарь выпучил глаза и ткнул пальцем в небо. Но его крик «ведьма!» потонул в гвалте толпы, которой было сейчас важнее другое: новость о битве вошла в Хеллвиль, как горячий нож в масло, перебудоражив горожан.

Промчавшись стрелой над площадью, мы понеслись дальше. Ветер трепал мои волосы, сильные руки Эрриана держали крепко, не давая упасть. Даже когда нас закрутило в штопор, и небо с землей начали стремительно меняться местами. Я в полной мере ощутила себя колесом телеги, осью которого был черенок, демоны ее раздери, метлы.

— Берегись! Влево! — крикнул Эрриан, дернув летунью.

Я увидела колокольню в последний момент. Если бы не рывок темного — было бы на ней поутру два красивых пятна. А так — лишь покосившийся флюгер.

— Магда, дорогая, нельзя ли чуть помедленнее? — поинтересовался темный. — А то, знаешь ли, я не хочу сломать себе шею столь позорным образом.

— Я не могу совладать с этой заразой, — крикнула я, вцепившись в черенок.

— Ты же лекарь. Зараза — это твой профиль, — донеслось до меня.

— Я ведьма! — возразила из чистого упрямства и все же смогла направить метлу за городскую стену.

Не знаю, что подумали дозорные обеих армий, если видели (а они наверняка видели!), как двое чокнутых, объезжая новую метелку, словно та была молодой норовистой кобылой, летят по направлению к топи. Но во всем этом был один большой плюс — даже самый меткий и терпеливый стрелок, глядя на эти кульбиты, плюнул бы и, психанув, сломал бы свой арбалет.