— Любимчик ваш. А сам продает вас… «Меня не было на вокзале!»

— Я это не утверждаю… — Собеседник дал задний ход. Обширные охот ничьи связи Черныха были многим известны. — Это тебя надо спросить!

Ты должен был привезти компромат и…

— Да я сейчас такой компромат на них укажу! — Черных окончательно вошел в роль. — Мало никому не покажется!..

— Точно?! — На другом конце провода очень хотели, чтобы все обвинения заместителя министра в адрес их подчиненного оказались напрасными. — Каким же образом?!

Так вот… — Это был момент истины. — Пусть они, на вокзале, доложат, куда делся у них пистолет! Номер… — Он заглянул в блокнот.

— Пистолет?!

— «Макаров».

— Тебе известно, где он?!

— Еще бы! Пусть посмотрят в кабинете Качана. На сейфе под бумагами! Это и будет доказательством, был я на вокзале ночью или нет… — Черных врал легко и вдохновенно. И получал удовольствие. — Я приехал туда. Пошел по коридору. Опер кудато выскочил… Смотрю: кабинет раскрыт, кобура с пистолетом на стуле…

На том конце провода охнули:

— А тут такой хипеш стоит!

— Они сообщили?!

— В томто и дело! Министра поставили в известность. Старшего опера выгоняют… Так это ты?!

— Ну!

— И молчишь!

— Я же был под видом потерпевшего! Как в плане-задании…

— Я сейчас перезвоню Жернакову…

— Еще минуту! Жернаков обязательно спросит: почему старший опер выскочил из кабинета и все бросил?

— Да. А в чем там дело?!

— Такое творилось! Ночью взяли африканца с капсулами. Полный желудок героина…

— Об этом ни слова в сводке…

— Значит скоро сообщат. Сейчас из него выводят всю эту аптеку через задницу! Семьдесят восемь зарядов, в сливу каждый. В дерьме, в вони… Так что они вроде даже отличились…

Они еще переговорили. Черных бросил трубку.

— Уф! Где мои бумаги?

Игумнов выложил на стол компроматы:

— Тут все. Расписка, планзадание…

Черных поднялся к подоконнику, чиркнул зажигалкой.

Бумаги горели душным желтым пламенем.

* * *

В кабинет позвонили:

— Игумнов, к начальнику!

«Началось…»

Из дежурки все руководство переместилось в кабинет начальника Линейного Управления.

Когда Игумнов вошел, там весь синклит был уже в сборе.

К генералу Скубилину присоединился его заместитель — тоже генерал, высоченный, круглолицый, обманчиво простодушный Торквемада, великий инквизитор, курировавший кадры. Он приехал карать, но дело вроде как застопорилось…

Был тут и хозяин кабинета со своими замами — все готовые принять любую кару, которая обрушится на их головы. Несколько начальников отделений.

В углу Игумнов увидел неизвестно как затесавшегося в эту компанию временно прикомандированного к розыску «Штирлица».

Старший инспектор Черных, единственный представитель Министерства внутренних дел, в центре, за приставным столом, загадочно посмеивался. Теперь, когда компроматы на него были уничтожены, он никого не опасался и ни от кого тут не зависел.

К приходу Игумнова обстановка разрядилсь.

После объяснений Черныха с начальником Главка решено было спустить все на тормозах. Остроумная шутка, подстроенная проверяющим! Замминистру уже доложили, он вроде только посмеялся. Что ж… Начальству наверху виднее.

Игумнов заметил следы наспех стертых улыбок, которые, впрочем, никто особенно и не скрывал.

— Ну шо, Ихумнов… — Заместитель Скубилина осклабился, повел крупным округлым тазом на узком сидении. — Расскажи зараз, як вы с Качаним усю ничь… — За годы жизни в столице он не расстался с хохлацким акцентом, и даже любил его подчеркнуть. — пыстоль шукалы у сэйхфе…

Все заулыбались.

Истинных событий никто не знал и, главное, не был заинтересован знать. Такой финал всех устраивал больше, чем обший шахсейвахсей, который вначале предлагал Жернаков…

— Найшел усеж?!

Смешно!

«Пистолет у них на сейфе, под бумагами, а они, не разобравшись, сразу — бух во все колокола! Вплоть до Грызлова!»

Свои, вокзальные, что пониже рангом, вроде давились от смеха.

Переводили взгляды с Игумнова на виновника его конфуза — на Черныха, но тот делал вид, что происходящее его не касается.

— Суд чести собрать прямо завтра… — Скубилин резким фальцетом разом восстановил вертикаль власти. — Качану вкатить по завязку. В другой раз станет умнее. Сейчас разговор с начальником уголовного розыска о другом…

Сразу наступила тишина.

Скубилину снова звонил замминистра. Предметом разговора на этот раз было ночное преступление на переходном мосту в Домодедове.

— Убийство преступного авторитета передали нам, Игумнов. За Сохой стояла славянская группировка… С часу на час можно ожидать кровавые разборки с приезжими. Министр распорядился взять раскрытие на личный контроль…

Сидевшие зашелестели страницами блокнотов.

— Дело там непростое… — Скубилин коротко обрисовал обстоятельства убийства Сохи. Он не упомянул ни наркокурьеров, ни генерала Ткачука с его фирмой…

«Не знает?! Или генерал Ткачук успел предупредить события?!»

— У домодедовцев были подозреваемые… — Скубилин продолжил. Домодедовская прокуратура приказала их отпустить. Двое — случайные люди. Один — частный охранник, в прошлом офицер, морской десантник…

Все повторялось. С одним морским десантником они уже встречались этой ночью в доме на Васонофьевском. Он охранял похищенного Коржаковым нигерийца…

«Интересно, откуда они в „Освальде“ навербовали их?! Ткачук вроде командовал в Центральной Азии…»

— А вот третий освобожденный… Видимо, это и был душегуб. В годах, матерый… — Скубилин обрисовал приметы Николы. — Вооружен пистолетом. «Макаровым». Его видел бывший сотрудник, уборщик станции…

— Он мог комуто еще попасть на глаза, Игумнов… — Непосредственный начальник — круглый, как перекачанный баллон, хомячек — воспользовался паузой. Показал: зарплату зря не получает. — Надо все проверить. Возможно, там еще что-то происходило…

«Это ты мне объясняешь, мудила?!»

Фактически, он с Цукановым и Качаном всю ночь только и занимались всем, связанным с домодедовским убийством.

Скубилин подвел итог:

— Короче, есть зацепки, есть над чем работать. Общее руководство возьмет на себя мой заместитель. — Начальник Управления повел головой. Второй генерал на секунду замер — корпусной, с огромными кулачищами на коленах. — Но он нужен мне в Москве. Ты заменишь его на месте…