Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тихий, приглушенный стук копыт. Шурша мантиями, путники пробирались через лабиринты ледяных скал. Шараф успел предположить, что они не тают из-за наложенной магии, но кто и когда ее наложил на ледяные скалы, странно возникнувшие в открытой пещере, никто не знал. Небо темнело и где-то вдалеке уже виднелись крошки звезд. А они все шли. Их не пугала возможность заночевать здесь, но Сертан явно противился этому и по мере наступления темноты, его все больше и сильнее окутывал страх остаться среди айсбергов замороженными болванками и останавливаться даже в ночь он не советовал.
— Да ладно тебе, — убеждала его Эрс. — мы разведем костер, включим лампы, укроемся мантиями…
— И самерснем! — Сертан взмахнул лапами, всколыхнув мантию и успокоившись, продолжал везти Альпа куда-то вперед.
— Да ничего мы не «самерснем»! Если правильно все сделаем…
— Не надо!
Девушка только развела руками.
— Ну что, предлагаешь идти всю ночь?
— Это лучше, чем не встать утром, — он наконец развернулся к ней, скинув темный меховой капюшон и посмотрел на нее довольно серьезно. — Если мы самерснем, то точно не помошем людям с драконами.
Эрс опустила руки, вновь ведя Самчиш за Альпом. Вокруг так ничего и не сменилось. Пусть они уже и свернули несколько раз в право, потом налево и шли по извилистому каналу, их все так же сопровождал прохладный сквозняк, легкая поземка, стелющуюся по каменным полам, потемневшее небо с искрящимися звездами и бесконечное число одинаковых коридоров, эхом отражающих во льду стук копыт. Лошади, пофыркивая, дрожали, а короткая шкурка местами покрывалась сокращающимися мышцами. Наверное, они были самыми терпеливыми. Странно даже, что конюх не дал для них ничего. Хоть они и накрыли их, местами, тряпками, какие нашли, но попона им явно не помешала бы.
— Слушай, а что случилось с кишалом, что сирены так тебя восненавидели? — начал Шараф.
На самом деле Эрс была очень горда собой, хотя, когда только придумала свою уловку, волновалась, что она не будет действовать. Но все получилось и поэтому она была даже рада рассказать о том, что же все-таки случилось, но ее не оставляло чувство, что она лишила надежды бедных девушек. Отбросив мысли, она наконец решилась поделится, замечая, как хвост Сертана медленно опускается, волочась по заснеженному полу.
— Мы с тобой уже знаем, что кинжал необычный. Я предполагаю, что только для хозяина он проявляет всю свою силу. Сирены лишь хотели мести, они не слышали, как на поверхности ты сказал, что он принадлежит Фосе, — Эрс остановила коня, порывшись в мешках на ослах и отыскав лампу, зажгла фитилёк, осветив путь, вновь двинув караван. — Они надеялись, что я являюсь хозяином и я подумала: «пусть кинжал служит хозяину», — значит он отказывается подчинятся кому угодно.
— Но ты ше не хосяин его.
— Я поняла важную вещь: кинжал в чужих руках раскрывает силу и исполняет маленькие, незначительные желания. Ведь ты отпугнул сирену, и я смогла прорезать ее чешую, а значит он работал. Но теперь он будет работать только для Фоси.
— Так бесопаснее, — кивнул Шараф.
— А как ты его нашел? — вслед спросила Эрс.
— Ну, ты рушила подводные камни, и они падали один са другим, а после я увидел просветы и проблеск. Фося скорее всего была сдесь, прошла по, еще нерасрушившемуся, пути с Бархат, а потом все савалило камнями, и она пыталась расломать их, открыв проход киншалом, но он састрял. Она его оставила и пошла к лабиринту ис айсбергов.
— А откуда ты узнал, что она пришла с Бархат?
— На входе в лабиринт были следы. По ним мы сейчас и идем.
И действительно, они шли по, еле видным, следочкам копыт, отпечатавшимся на заснеженном полу. Значит они не просто так сворачивали. Но откуда они знают, что Фося прошла верно?
— А почему мы идем за ней?
— Ну, потому что другого пути я не снаю.
Эрс огорчилась. Она думала, что Шараф ведет ее куда нужно. Хотя, куда это, куда нужно? Девушка осмотрела, потемневшие в ночи, ледяные стены лабиринта. Все казалось таким ненастоящим, словно во сне. Она дотронулась до льда. Жгучий и холодный, но скользкий и почти гладкий. Что если…
— Эрс, ну я не хочу тебя огорчать, но я не снал куда еще идти, — Шараф медленно плелся, ведя за собой коня. — Я снаю, лидер ис меня никакой. Да, Фося, да и ты тоше, справлялась лучше меня. Я снаю что нушно исправляться, но мы уше сабрели сюда, — его сопровождал только стук копыт. Нет, не двойной. Один стук копыт. — Эрс? — Шараф медленно обернулся, заметив небольшие фигурки лошади и девушки у стены айсберга. Он поспешил к ними, задыхаясь ледяным воздухом, выкрикивая:
— Я снаю что все могло быть и лучше! Ладно! Давай поговорим об этом сдесь и сейчас!
Но девушка как-то странно качалась из стороны в сторону, прислонившись к стене. А когда подошел Сертан и вовсе отвернулась.
— Эрс, — промямлил собеседник, переминаясь замерзшими лапами на снежном полу. — Ну хорошо, давай тогда ты поведешь нас.
Она молчала, все еще не повернувшись к нему и как-то странно продолжая медленно качаться в стороны.
— Ну я не стану скрывать что ты ведешь лучше меня, — ледяные стены эхом повторили его слова. — Да что скрывать, ты ведешь лучше Фоси! — лапы окоченели, оборачиваясь незаметной вьющейся петлей поземки. — Ну ты ше раньше никогда так не обишалась.
«Я и не обефаюсь», — послышалось шепелявое высказывание, наверное, от Эрс.
— Эрс? — в панике поклацывая когтями, промямлил Шараф.
И с позором, Эрс повернулась к нему. Сертан успел только закрыть лапами мордочку. Девушка, уперевшись руками в ледяную стену, с недовольством поглядывая на друга, тащила себя в сторону, пытаясь отлепить язык от льда.
— Эрс! Что ты делаешь? — Шараф тут же кинулся к ней, схватив за плечи, с усердием пытаясь оттянуть назад, а потом, перехватив лампу, стоявшую на полу, поднеся к стене стекло с огоньком, отогрев, проследил, как девушка, все это время тянувшая себя назад, плюхнулась на заснеженный пол. Выдохнув, Сертан обернулся к ней. — Ну что ше ты как маленький ребенок?
