«всесоюзному старосте», являлись известной военной династией, основатель которой, Иван, бил фрицев ещё на полях Первой мировой. Там же инициировался как один из первых энергетов.

Вернувшись с войны, принял активное участие в революции и стал одним из основоположников движения энергетов в молодом советском государстве. Правда, сам высоких рангов так и не достиг, да и старые раны дали о себе знать. Но когда грянула Великая Отечественная, тут же отправился добровольцем на фронт, где героически погиб, защитив стратегически важную высоту, несмотря на тотальное превосходство врага в силе и наличие среди них адептов демонических техник из Ананербе.

Выпавший из рук героического отца меч подхватил старший сын Николай. Он специально попросился в ту же часть, где воевал Иван, и вместе с ней дошёл до Берлина. И уже тогда пошли разговоры о военно-трудовой династии Калининых. Тем более что младший, Дмитрий, хоть и не попал на фронт Великой отечественной из-за малого возраста, тоже пошёл по стопам отца и брата. Закончив высшее командное, он успел повоевать и в Корее, и во Вьетнаме, и даже Афган захватил. А в перерывах успел жениться на хорошенькой девице Маше, объявившей себя сиротой.

В этом не было ничего удивительного, страна понесла тяжелейшие потери, так что Дмитрий ничуть не удивился и принял её как есть. И лишь потом узнал, что родители у Маши живы и здоровы, но та с ними не общалась, поскольку они были обычными крестьянами, работающими в колхозе дояркой и трактористом. Сам будущий генерал не видел в этом ничего постыдного, поскольку его героический отец тоже вышел из крестьян Тамбовской губернии. Но для Марии, повёрнутой на вопросе статуса, проще было отказаться от родителей.

Следуя этому же принципу, она подбирала супругов для своих детей. Кандидат должен был иметь образование, связи и родословную. Обычные рабочие даже не рассматривались. При этом ей хватало ума действовать исподволь, так что две дочери и старший сын даже не заметили, что ими манипулируют и подводят к нужному человеку. А вот с младшим, Павлом, вышла осечка.

Может быть, потому что к этому времени Мария уже была в солидном возрасте и серьёзно больна, поскольку не являлась энергетом. Может, из-за авантюрного характера самого Павла, которому потакал отец. Но всё сходилось на том, что Мария действительно выгнала его беременную девушку и угрожала расправиться, если та посмеет ещё раз заявиться.

Дмитрий Иванович признавал, его жена могла быть весьма жестокой, если мешали её планам. Но раз так, тем более он не мог оставить мальчишку и его мать без помощи, пусть даже те были настроены весьма агрессивно по отношению к их семейству. Да и жены уже почти десять лет как не было в живых, и никто не мог помешать его планам. Но для начала по старой привычке Калинин решил всё тщательно проверить. Вероятность, что это аферисты, была крайне мала, но генерал хотел исключить любую возможность ошибки.

* * *

Я лежал на парте, мечтая только об одном, чтобы меня оставили в покое. Анастасия сегодня как с цепи сорвалась. Ей показалось, что я сумел адаптироваться к прошлому напряжению шокера, и она увеличила его почти в полтора раза. Как и продолжительность удара. Я, конечно, не специалист, и врачу виднее, но, когда тебя почти десять секунд трясёт, это не слишком вдохновляет. Приходилось напоминать себе, что это для моего блага, что методика отработана, и Настя знает, что делает, но помогало не то чтобы очень. Так что в школу я пришёл разбитый и вымотанный физически и морально.

К сожалению, это раньше я мог надеяться на то, что моим мечты о покое сбудутся, и то, лишь потому что на меня махнули рукой. Сейчас же я, естественно, оказался нужен всем и прямо сию секунду. Причём моё мнение их мало интересовало.

— Чеботарёв! — Полякова грозно нависла надо мной. — Ты вообще слушаешь, что я говорю?!

— Честно? — мне было лень даже открывать глаза. — Вообще нет. Это как с мухой, что над ухом жужжит. Надоест — сама улетит.

— Ах ты… — аж задохнулась от возмущения Машка, но её перебил Ерёмин.

— Маша, подожди. — Роман тронул меня за плечо. — Семён, у тебя всё в порядке? Выглядишь не очень, честно говоря.

— Посмотрел бы я на тебя, когда целый час будут бить током, рассказывая, как это полезно, — я поморщился от воспоминаний. — Так что я прекрасно себя чувствую. Сдохнуть только хочется.

— Над тобой издеваются дома?! — взвился комсорг. — Чего ты молчал?! Я сейчас же пойду к…

— Тпруу!!! — я понял, что опять забыл, где нахожусь и насколько в СССР легко поднять волну даже обычному человеку, что уж говорить о комсомольском вожаке. — Стоять, Серко, а то продам! Никто надо мной не издевается, это всё было в рамках тренировки по развитию энергетического тела. Методика такая.

— Чеботарёв, зачем ты врёшь? — подала голос Сикорская. — Виктор Михайлович не использует таких методов!

— Он нет, а вот Настя очень даже, — не стал спорить я со взбалмошной девицей. — Если есть вопросы — иди к ней.

— Вы что, в одной секции занимаетесь? — тут же навострила уши Полякова. — Сонь, ты же вроде в «Динамо» ходила? А как Чобот туда попал?

— Так у него же грамота из КГБ, — мигом сообразил, в чём дело, комсорг. — Блин, а я и не подумал сразу. Надо было тебя к нам в «Спартак» затащить. Семён, ты подумай, может, перейдёшь? У нас людей током не бьют, гарантирую. Я вообще не представляю, что это за методика такая варварская.

— У меня проблемы с концентрацией во время практики развития, — признался я. — А это наиболее быстрый способ её решить. Можно и без таких жертв, но медленнее, в итоге пару лет придётся потерять. Меня это не устраивает. Так что всё в порядке, просто дайте отдохнуть.

— Ладно, — пожал плечами Ерёмин. — Я, собственно, тебе хотел сказать, что заседание актива школы по твоему вопросу будет сегодня после уроков. Проблем быть не должно, так что сразу тебя и примем в комсомол. Но всё равно хотел с тобой до этого поговорить, подготовить к возможным вопросам. Валить, конечно, не должны, но всё равно нехорошо получится, если ты совсем не будешь разбираться