Белому городу на заливе было не впервой сталкиваться с опасностью. Орды Повелителя Демонов Мач Ингбока осаждали его и опустошили окрестности на двадцать миль во всех направлениях, но никогда прежде Марнери не сталкивался с угрозой со стороны восставшей провинции. Правление Марнери всегда считалось справедливым. Налогообложение если и возрастало, то равномерно во всех провинциях. Предпочтения не отдавалось никому, хотя плодородные области, такие как Аубинас или Сейнстер, платили больше, чем Сеант или Голубой Камень, по той простой причине, что там выращивалось гораздо больше так называемого «золота Аргоната» – пшеницы и ячменя.

И вот гражданская война угрожала подкатиться под самые стены города, а то и хуже. Предположения высказывались самые мрачные.

Хрупкая женщина, укутанная в серый плащ с капюшоном, выскользнула из Сторожевой башни, пересекла площадь и зашагала по извилистой Водяной улице, взбиравшейся вверх по юго-западному склону. За ней, держась в отдалении, следовали двое ничем не примечательных с виду мужчин, одетых так же неброско, как и она: один в коричневом плаще и гамашах,{6} другой в темно-серой накидке и такого же цвета шляпе.

В районе Старой площади женщина постучалась в дверь дома, несколько окон которого были освещены. Дверь отворилась, и она вошла внутрь. Мужчины, следовавшие за ней, словно тени, не задерживаясь прошли вперед и, лишь миновав дом, в который вошла интересовавшая их особа, свернули в проулок, после чего осторожно выглянули из-за угла и удостоверились, что за ними никто не идет. После этого они вернулись назад и спрятались напротив того самого дома.

– Никого нет, – промолвил мужчина с невозмутимым лицом и холодными, суровыми черными глазами.

– Никого не видно, – уточнил его спутник, мужчина помоложе, с сухим, почти изможденным лицом, тонкими губами и пронизывающим взглядом голубых глаз. – Но я кое-что чую.

– Да?

– Что-то изменилось в этом городе. В прошлый раз ничего подобного не ощущалось, и уж точно ничто не следовало за ней. А сейчас следует.

Черноглазый хмыкнул и еще раз осмотрел улицу. Этот человек не обладал сверхспособностями. Звали его Мирк, и он был профессиональным убийцей. Одним из самых квалифицированных убийц Службы Необычайного Провидения: к своим тридцати пяти годам он отправил на тот свет добрую сотню жертв. К тому же Мирк считался одним из лучших телохранителей, когда-либо подготовленных Службой Провидения, ему не было равных в предотвращении покушений. Как ни странно, совершенства в столь суровом ремесле добился уроженец Дифвода, кунфшонской провинции, где мужчины, по традиции, занимали подчиненное положение и славились миролюбием. Основным его занятием было устранение вражеских агентов, пустивших глубокие корни в Аргонате или Кунфшоне. В тех случаях, когда обстоятельства не позволяли привлечь изменника или шпиона к суду, от него избавлялись иным путем – с помощью Мирка.

На левом бедре убийцы висели два метательных ножа, на правом – остро отточенный стилет и короткий меч. Его внимательные черные глаза скользнули по крышам ближайших домов, там не было ничего подозрительного.

Но рядом стоял Весперн, обладавший особой психической восприимчивостью. Какое-то неведомое, шестое, а может, и седьмое чувство позволяло ему обнаруживать соглядатаев, даже когда тех защищали магические экраны. Зная это, Мирк, вопреки свидетельству собственных глаз, вынужден был допустить, что за ними кто-то следит. Он продолжал всматриваться в улицу, ведь убить можно только того, кого видишь. «Конечно, – спокойно и расчетливо размышлял он, – Весперн действительно способен ощутить скрытую угрозу, но ведь они охраняют не кого-нибудь, а саму Серую Леди, чья восприимчивость к такого рода вещам превосходит человеческое понимание. Уж она-то вполне способна сама о себе позаботиться».

По другую сторону улицы, в теплой комнате у Лагдален, Лессис сняла шляпу, повесила плащ и привела в порядок свои мысли. Обстановка в помещении была деловой: на двух столах – письменном и обычном – лежали книги и вороха свитков, одну стену закрывали книжные полки, а ковровое покрытие на полу изрядно поизносилось. Хозяйке приходилось частенько принимать посетителей.

Ведьма подошла к окну и бросила беглый взгляд на город и видевшуюся на западе гавань. Немилосердно хлестал ливень – дождило сверх терпения Матери. Старожилы не могли припомнить такого дождливого года: кое-где под ливнем полегли хлеба. В переулке напротив маячили две серые фигуры.

Там находился Мирк. Вроде бы это должно было внушать спокойствие, но в его присутствии Лессис всегда ощущала какой-то холодок. Ей не приходилось встречать боле хладнокровного убийцу, хотя этот человек искренне поклонялся Матери и был уроженцем Дифвода. Той самой провинции, мужчины которой слыли искуснейшими ткачами и во всем подчинялись своим женам. «Ну что ж, – решила Лессис, – Мирку это не грозит. Ни одна женщина не выйдет замуж за человека, на чьих руках кровь стольких людей. Он исключение, а всякое исключение лишь подтверждает правило». Но там, снаружи, находилось и нечто иное. Ведьма улавливала присутствие чего-то нематериального, чему не могло угрожать оружие Мирка. Впрочем, как сказать – даже величайшие маги так или иначе уязвимы. Она припомнила, как всего несколько лет назад, в этом же городе, едва не пала жертвой убийцы, подстерегшего ее в саду возле храма. Просто чудо, что ей удалось выжить после такого удара. Требовалось усилить меры предосторожности – Мирк был необходим. Так же, как и Весперн.

Дверь открылась, и вошла Лагдален, а за нею Эйлса, дочь Ранара: подруги секретничали наедине, пока их беседу не прервал неожиданный визит Лессис. Приятно было смотреть на их раскрасневшиеся, цветущие лица. Глядя на Лагдален, счастливую мать, успешно сочетавшую семейную жизнь с ответственной службой Короне, ведьма ощутила почти материнское чувство гордости, но тут же вспомнила: не раз и не два она рисковала жизнью этой девушки. Ей стоило подумать о покаянии. Все мы должны служить тем, чем можем.

– Леди, как я рада вас видеть, – проворковала Лагдален.

Лессис обняла обеих, а потом взяла Эйлсу за руки и долго всматривалась в ее лицо. Как все-таки красива эта девушка с тонко очерченным подбородком и высокими скулами. Достойная награда для молодого Релкина.

– Приятно встретиться с тобой снова, Эйлса из клана Ваттель. В моих воспоминаниях о событиях на Сприанском кряже первое место занимает работа в лазарете, уже после битвы. Ты храбро сражалась и неустанно ухаживала за ранеными.

– Спасибо на добром слове. То были мрачные дни, и клан Ваттель никогда их не забудет.

– Нам выпало жить в тревожное время. Идет война, враг безжалостен и очень силен, а недавно стал еще сильнее.

Молодые женщины встретили ее взгляд, и она уловила их озабоченность.

– Я только что вернулась в город, а последние новости услышала всего несколько минут назад.

– Невероятно! – гневно воскликнула Лагдален. – Мятежники убивают имперских солдат, бросают вызов Империи и угрожают осадить город!