Зато Альгарда поделился со мной тем, что знали они. Устройство для послушания в это не входило.

Я объяснил ему, чего собирался достигнуть сегодня. Собственно, я всего-то хотел вернуть строительство обратно в график. Я упомянул о том, что график уже серьезно сорван по вине Клики.

Непредумышленное причинение ущерба.

Упоминать устройство для послушания я тоже не стал. У нас и без того хватало поводов для беспокойства.

Бегущая По Ветру тронула Альгарду за руку. Тот пригнулся, чтобы она смогла прошептать что-то ему на ухо. Уж не больна ли она застенчивостью? Это сделало бы ее по-настоящему уникальной. Народ с Холма этим не страдает. По части эго большинство запросто заткнут за пояс короля, и не одного.

Впрочем, подумав, я приписал это элементарной осторожности. Наверняка она обладала чудовищной силой. В противном случае ее ни за что не пригласили бы в высшую касту.

Я так и не знал пока, на что она способна. Знал только, что то, чего ты не знаешь, способно убить тебя быстрее, чем тот дьявол, с которым ты каждый вечер ложишься в кровать.

— Пребывание внизу неопытных работников может нанести ущерб делу, — заметил Альгарда.

— В каком смысле?

— Вы послали туда гномов.

— Послал. На разведку. Только для этого. Ну, еще чтобы они уничтожали жуков, если те им встретятся. Мне казалось, что гномы просто созданы для подобной работы.

— Для подземелий? Разумеется. Однако не могут ли они причинить вред? По незнанию и небрежности?

— Мы все, наверное, причиняем какой-то вред. По незнанию. Ведь никто до сих пор так и не знает, что же там внизу. Именно поэтому несколько типов, привыкших жить под землей, разведывают ситуацию.

— Полностью с вами согласен, сэр. Мы этого не знаем. Мы можем предположить только — с большой долей вероятности, — что это существо внизу шевелится во сне.

— Конечно. — Все мои источники информации сходились в этом.

— Тогда представьте себе, что случится, если вы разбудите его? И оно столь же раздражено, как вы сами, если вас поднять прежде, чем вы будете к этому готовы?

Интересно, кто у кого в голове копался, когда он заходил ко мне?

— Я готов рассмотреть любые предложения. Не забывайте только, что моя задача состоит в том, чтобы наладить здесь нормальную работу с минимальным ущербом для здания.

Пока я излагал это, возникла новая помеха — в лице хрупкой блондинки. Работа встала. Кровельщики спустились посмотреть поближе. Большинство вообще не притворялись, что работают, только пускали слюни.

— Подождите минутку, — бросил я Альгардам и переместился к Бель Звону — еще одному оцепеневшему от потрясения зомби. — Билл, очнитесь. Сделайте лицо пострашнее. Передайте потихоньку всем. Она с Холма. Из самого что ни на есть первого круга. — Я не знал этого наверняка, но звучало убедительно. Во всяком случае, его внимание это привлекло. Глаза его сделались большими и круглыми, как тарелки. — Она известна как Поток Яростного Света. — Это я добавил к тому, чтобы Бель понял: дамочка из тех, кого не стоит раздражать. Похоже, до него это все-таки дошло, потому он разом перепугался до чертиков.

Занятно.

Эффект, когда он начал нашептывать это остальным, вышел абсолютно таким же. Правда, работяги продолжали бросать на нее время от времени голодные взгляды.

Один Плоскомордый показал себя умнее, чем он выглядит на первый взгляд.

— Гаррет, я затопил печку в казарме. Можешь отвести эту парочку туда. Всем проще будет.

Мы решили, что Барату Альгарде и его дочери лучше пойти по пути, уже проторенному Рокки и гномами. Пусть разведают территорию вокруг клуба Клики. А заодно выставят оттуда гномов — если, конечно, Риндт Гринблатт не докажет, что сумел сделать что-либо, особенно для нас полезное.

Провожатого к заброшенному дому им не требовалось. Я стоял на улице, наслаждаясь тем, что снег теперь падал пухлыми, редкими крупинками, таявшими сразу по приземлении. Если так пойдет и дальше, наутро я вполне обойдусь без возни с лопатой.

Просто замечательно.

— Ты даже не представляешь себе, насколько тебе повезло, — сказал мне Морли Дотс, пока я сквозь вышеупомянутые редкие снежинки смотрел вслед Потоку Яростного Света.

— Не понял?

— Увидь тебя Тинни выходящим из этой хибары вместе с такой женщиной, да еще с таким выражением лица…

— С такой женщиной? В присутствии ее отца?

— Ты правда думаешь, что это что-либо изменило?

— Возможно. — На самом-то деле даже присутствие пары монахинь не изменило бы ровным счетом ничего. — Она взрослеет. Мы оба взрослеем. — Угу… Не уверен, что повзрослею до самой могилы.

Он проследил направление моего взгляда.

— Жаль, что я холост. Жаль, что ты нет.

Должно быть, ему не сообщили.

— Знаешь, кто она?

— Уверен, ты надеешься меня отпугнуть, сказав это.

— Она известна как Поток Яростного Света.

Потребовалось не меньше секунды, чтобы до него дошло.

Люди с Холма редко встречаются Морли в качестве объекта любовных притязаний.

Интерес в нем угас, словно фитиль прикрутили.

— Сразу надо было предупреждать.

— Ты мой лучший друг. Не мог же я допустить, чтобы ты у нее на глазах превратился в старую жабу с волосатой задницей.

— Все равно мог бы и сказать. Ладно. Что вообще эта горячая штучка с Холма делала в твоем обществе?

— У нее есть дочь. Подросток. Одна из тех, чьи эксперименты осчастливили нас гигантскими жуками. — Ни одного из которых, кстати, поблизости не виднелось. — Она хочет устроить все так, чтобы у девицы не было неприятностей.

— Что ж, вполне типично. — Морли уставился куда-то мне за спину и нахмурился. Я услышал приближающийся цокот копыт и скрежет окованных железом колес по булыжнику.

Я оглянулся скорее потому, что вид у Морли был такой, словно он ужасно надеялся на то, что я этого не сделаю.

Я знал эту большую черную карету. Я сам в ней ездил. Я узнал мужчину, сидевшего на козлах. Слуг, бежавших по пятам с обеих сторон кареты, я не знал, но с подобными им встречался много раз.

— Черт. Она-то здесь что потеряла?

«Она» означало Белинду Контагью.

Только Белинды мне сейчас и не хватало. Собственно, не просто сейчас, а вообще. Белинда редко разделяет мою точку зрения, а спорить с мисс Контагью очень и очень нелегко.

Что же касается Морли, то он нечасто испытывает затруднения с выбором слов. Этот случай оказался исключением. Он переминался с ноги на ногу в поисках правдоподобного ответа. Потерпев неудачу, Морли все-таки решил открыть правду.