— Сами справимся! — решительно отрезал Игорь. — Поможете, мужики?

Со всех сторон послышался одобрительный гул. Девять месяцев жизни в шестнадцатом веке уже успели приучить членов клуба «Черный Шатун» к тому, что оглядываться за поддержкой им не на кого, милиция на помощь не приедет, что идти в сечу боятся только рабы — за что и долю свою рабскую волокут; и что даже ближайшее начальство, государев человек Семен Прокофьевич Зализа, в первую очередь на них же самих и опирается. Сам своего друга или соседа из плена не выручишь — никто за тебя этого делать не станет.

— Завтра пойдем!

— Э-э, нет, — встрепенулся Зализа. — Вы что, так с места на ливонцев кинуться собираетесь? Не подготовившись, ни плана компании не обдумав?

— Чего там думать? — усмехнулся Симоненко. — Бить их надо!

— Бить ливонцев дело хорошее, — не стал спорить опричник. — Но как вы до них дойдете?

— Чего, дороги не знаем? Мимо Чудского озера, да там и окажемся.

— Как мимо озера? Через Нарву? — поинтересовался Зализа. — Так там пройти можно, коли тысячи полторы ратников ведешь, не тронут. А если три десятка повести — враз кнехты гарнизонные повяжут. За Печерским монастырем у ливонцев тоже заставы пограничные стоят. Тремя десятками не справиться.

— По льду пройти можно, — уже менее уверенно предложил Симоненко.

— Рыхлый уже лед, — покачал головой опричник.

— Весна. Конного точно не выдержит, обязательно промоина найдется. Да и пешему лучше не рисковать. А уж про сани с пищалями и говорить нечего.

Он обвел взглядом иноземцев, убедился, что первый порыв маленько остудил, и теперь они станут мыслить более здраво.

— Полагаю, бояре, рваться к Юрьеву прямо сейчас. — дело пустое. Вся дорога получится то лед, то половодье. Подготовиться следует здраво, каждый шаг продумать. А летом и ударить.

— Лета ждать? — опять сорвался в крик Игорь. — Да вы чего?! Там Инга у них в лапах, а вы кота за хвост тянуть собираетесь!

— Ты племянницу собираешься выручить, или голову сложить, боярин? — тоже повысил голос опричник. — Дерптского епископа мы зимой потрепали, но сотни полторы воинов он выставить еще сможет. Сперва нужно охотников кликнуть, силу крепкую собрать…

— А может, тогда и хорошо, что распутица? — неожиданно тихо предположил Росин. — По бездорожью большому войску двигаться труднее, чем малому отряду.

— Я Варламу про Ингу рассказала, — послышался голос Юли. — Он сказал, что и братья, и отец хоть сейчас на коней садиться готовы. Самоуправство епископу спускать не станут.

— Боярин Батов? — опричник задумчиво подергал себя за бороду. — Коли он все пятнадцать ратников выведет, это уже хорошая сила получится. Идти можно… Но вот что я скажу, бояре: пока лед не сойдет, дороги не будет. По половодью хоть на лодках двигаться можно, а по рыхлому льду и вовсе никак. Ты, Игорь Евгеньевич, постой, не горячись. Ты меня послушай. Мануфактура у вас здесь поставлена, бросать ее не след, сил немало положено. Стало быть, решить следует, кто на ливонцев пойдет, кто при деле останется. Потом видел я, что мечи у вас дедовские, старые. В рубке у вас сноровки мало. Зато к огненному делу хитроумия немало высказываете. Посему из добычи зимней я мушкетонов немецких четыре десятка оставил. Мыслю, посмотреть вам на них потребно, да вместо мечей ваших на ратное дело забирать. Купцу Баженову весть послать, может, и он дружину свою судовую для этого дела не пожалеет. Посему, поход на три недели надобно отложить. И лед с рек сойти успеет, и ратники не сгоряча, а по-разумному в поход соберутся. Ну, бояре, согласны?

— Извини Игорь, — первым ответил Росин, — но Семен Прокофьевич правильно говорит. Очертя голову кинемся, только дров наломаем. И с мечами правильно: слабаки мы против нынешних бойцов. Но вот в ружейном деле они полные лохи, тут нам и карты в руки. Нужно сильные свои стороны использовать, а не слабые подставлять.

Зализа с облегчением перевел дух: его правда взяла.

— Я так думаю, — продолжил Костя, — Юлю нужно в усадьбу к Батовым послать. Если они и вправду с нами пойдут, пусть готовятся. А мы с Игорем в Замежье поедем и мушкетоны посмотрим. Согласен, Игорь?

— Ладно, — сквозь зубы выдохнул Картышев.

— Теперь вот о чем я думаю, — положил ладони на стол Росин. — У нас, как-никак, четыре лишних века за плечами, и знаем мы побольше. Подумайте, мужики, что можно с мушкетонами сделать, чтобы преимущество заметное получить? Чего они тут придумать еще не успели? Только реальные вещи предлагайте, без идиотских глупостей вроде ручного пулемета.

— Мушкетеров или, как их называли в Германии, аркебузеров, при каждом стволе было обычно двое, — неспешно начал вспоминать Сергей Малохин, демонстрируя преимущество высшего исторического образования. — Один наводил, другой запальное отверстие поджигал, заряжать помогал, снаряжение носить. Ну, как в войну с противотанковыми ружьями было. Вооружение: мушкетон, сошка, палаш. Шлем, кираса. Приклад был узкий, изогнутый, при выстреле брался подмышку.

— Ну, помощник для стрельбы нам ни к чему, — сразу решил Росин. — Обойдемся.

— Вместо сошки бердыши нужно брать, — подал голос Зализа. — С них и стрелять сподручно, и в бою хороши.

— Мушек, кстати, нет на пищалях, — вспомнил Юра Симоненко. — Неудобно, зар-раза!

— Мушки-то ладно, — перебил его Картышев, — а вот если кривой приклад на нормальный поменять, то и стрелять раза в два точнее получится. И еще: штык! Штык нормальный только через сто пятьдесят лет изобретут. Даже багинет, и тот через сто. Со штыком и нормальным прикладом ружье даже в ближнем бою штука страшная. А сделать его, как два пальца… в снег засунуть… В любой кузне можно. Юра, ты сорок штыков отковать сможешь?

— Запросто, — развел руками Симоненко. — Кузню только дайте.

— Кузнецы у меня в Замежье и без того хорошие есть, — пробормотал опричник. — Вы только объясните, что делать нужно. Значит, пойдете на ливонцев с мушкетонами?

— Запросто! — рассмеялся Росин. — Пожалуй, и вправду проще, чем с мечами получится. Ну что, мужики, три недели на сборы, и выступаем? Решено?

— Еще как решено, — с облегчением царапнул столешницу ногтями Игорь. — Мы их быстро научим Родину любить. Не забудут.

Аксамит — старинная плотная ворсистая ткань ручной работы из шелка и пряденой золотой или серебряной нити. А. напоминает бархат и известен на Руси с далекой древности: его ввозили из Византии.

Андреевский крест — или крест Андрея Первозванного, так называемый «косой крест», два одинаковых по размеру скрещенных бревна. По преданию, именно на нем был распят в Греции этот апостол, один из первых и ближайших учеников Христа, первый проповедник христианства в Приднепровье и Приильменье. Андрей Первозванный считается покровителем России (и Шотландии), а потому крест, на котором он принял свою смертную муку, красуется на военно-морском Андреевском флаге.