– Все так и есть, – бросил ему Джей, перекрикивая рев двигателей. – На этот раз железно: ты – дед этого эмбриона!

Грант схватился за подлокотник и изо всех сил сжал его.

– Господи… Это же он! Этот Генри… Мой сын… После стольких лет поисков я наконец-то его нашел!

Внезапно перед глазами пронеслись все случаи, когда он, выбравшись из столицы на конференцию, в деловое путешествие или на семинар, мечтал заметить фигуру Мередит в зале, среди публики, увидеть, как она входит в дверь его гостиницы. Вылезая из такси, он мечтал заметить ее на другой стороне улицы, ведущей за руку сына. Бессчетное количество раз он обшаривал взглядом толпу встречающих в аэропорту, посетителей ресторана, искал взглядом среди пассажиров поезда, самолета, просматривал машину на автостраде… Шестнадцать лет он мучился… Шестнадцать лет выбрасывал огромные суммы на детективов и полицейских во всех крупных городах и мелких городишках Америки, даже в забытых богом местечках, названия которых их наводили на след. Был ли он сейчас счастлив? Нет, беспокоиться слишком рано и слишком поздно – Огастин слишком сильно боялся, что запоздалое чудо исчезнет, будто мираж в пустыне. Он чувствовал себя подавленным и одновременно сгорающим от нетерпения. Внезапно это турне по Вирджинии показалось ему невыносимо досадной помехой – и его охватило огромное сомнение.

– Значит, она была беременна от него… Джей, ты думаешь, что это он… ее убил?

Джей ухмыльнулся.

– Я просмотрел всю переписку офиса шерифа. Рейнольдс полностью отчитался передо мной. По всей вероятности, он – их главный подозреваемый.

Огастину показалось, что земля уходит у него из-под ног. Он повысил голос:

– Джей, это мой сын! После стольких лет я наконец-то нашел его. Они не украдут его у меня во второй раз! Я не позволю им забрать его у меня, слышишь? Надо найти виновного, Джей. И если это он, надо создать другого… Как можно скорее!

Джей, как обычно, кивнул.

– У тебя есть мысли, кого можно для этого использовать?

Джей задумался.

– Например, Чарли, – предложил он. – Его лучшего друга. Я провел немало времени в его планшете и смартфоне. Судя по всему, он знает об этом больше, чем говорит. Он часто общался с жертвой. Очевидно, без ведома твоего сына… Готов спорить, что он был влюблен в нее. И он немного одержим. Я слышал, сексуально озабочен. В его возрасте подобное нормально. Но и этого может быть достаточно. Кое-какие штрихи к портрету все же добавляет…

Огастин одобрительно двинул подбородком.

– Хорошая мысль. Но сначала надо найти виновного. Возможно, это и не Генри.

Самолет выровнялся и вернулся в горизонтальное положение. Сигнал пристегнуться погас. Вернулась стюардесса:

– Напитки, сэр?

Грант Огастин уставился на ее декольте, на хорошенькое лицо и на изгибы ее полной фигуры в элегантной форме.

– У вас есть шампанское? – спросил он и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Приходите выпить с нами. У нас есть кое-что, что нужно отпраздновать.

– Что же это? – спросила девушка с манящей улыбкой.

– К сожалению, красотка, я не могу тебе это сказать.

* * *

Ноа посмотрел на дом. Шале, обычное для северо-запада Тихого океана, откуда должен открываться потрясающий вид на пролив и горы, когда туман не скрывает океан, как этим вечером. Ниже, между деревьями, угадывался причал, который словно выплывал из туманного моря, и призрачный силуэт лодочного сарая.

На темной громаде дома большинство окон было освещено: в тумане их светящиеся ореолы напоминали звезды. Над елями сияла полная луна, окруженная кольцом молочного цвета.

В зеркало заднего вида примерно в двух сотнях метров Ноа видел огни соседних домов.

Он взглянул на лежащий на пассажирском сиденье аппарат. Плоская коробка размером с пачку сигарет с черной антенной полметра длиной.

Рейнольдс застучал по клавишам ноутбука, лежащего у него на коленях.

На экране появились все сети вай-фай района в радиусе двухсот метров. Ноа насчитал четырнадцать подключений: два компьютера, четыре смартфона, один планшет, три телевизора, а также четыре беспроводных камеры видеонаблюдения. Наугад включил микрофон одного из смартфонов. Послышался мужской голос:

– Я не хочу сейчас об этом говорить. Синди, у нас денег нет, слышишь? Мы на мели!

– Не моя вина, что я вышла замуж за пьянчугу и неудачника, – ответила Синди.

Ноа улыбнулся. В наши дни больше не надо ставить микрофоны в каждом доме – смартфоны, планшеты и компьютеры куда эффективней миниатюрных «жучков» и старых шпионских видеокамер: компьютерная эра, благословенная для всех шпионов мира. Но это не то, что он ищет. Рейнольдс подключился к одному из компьютеров. Кто-то смотрел порнофильм – групповуха с участием типов, наряженных байкерами, и силиконовой блондинкой посредине. Генри еще не вернулся; маловероятно, что его две мамы имеют пристрастие к такого рода фильмам. Он разъединил связь.

Камеры видеонаблюдения…

Ноа немного покопался. Появилось изображение с одной из камер: гостиная, камин, большое зеркало над ним, чуть в стороне – стеллаж, заполненный книгами и видеодисками. Его взгляд сместился вправо от экрана. Большая застекленная дверь… Бинго. Изображение было не очень четким, но Ноа все равно узнал просторную террасу из кедрового дерева, за ней в тумане – очертания пристани и лодочного сарая, а напротив – те, кого он видел из машины.

Он вошел…

Рейнольдс заметил смартфон, лежащий на низком столике… Сразу же поискал его в списке и ввел новые инструкции. Высветились слова: «Захватить микрофон». Он задействовал звук телефона, который видел в камере. В наушнике, вставленном в его левое ухо, раздался звук шагов. И вот в поле зрения камеры появилась женщина.

Миниатюрная, темноволосая.

Ноа улыбнулся: «Так вот на что ты похожа».

Появилась вторая женщина: крупнее, худощавее, блондинка, красивая немного старомодной красотой. Она делала быстрые движения руками. Язык жестов. Вторая мать Генри – та, которая глухонемая и которую зовут Франс.

Ноа включил синхронную запись.

– Я беспокоюсь за Генри, – сказала брюнетка. – Мне позвонил Ловизек, чтобы спросить, лучше ли он себя чувствует, и я не знала, что ответить…

Брюнетка, которую звали Лив Майерс, схватила бутылку в баре. Ноа зажмурился: «Джек Дэниелс». Она плеснула себе в квадратный стакан большой глоток.

– Я так поняла, сегодня днем Генри прогуливал занятия. – Лив принюхалась. – Здесь его нет… Куда он пошел? У тебя есть какие-нибудь догадки на этот счет?

Брови блондинки поднялись на середину лба, а руки открылись, изображая полное незнание.

– С ним что-то неладное, Франс, – сказала брюнетка. – Совсем неладное… Я очень беспокоюсь.