Цакура вошел:

– Да, Григорий Васильевич?

Данилевский спросил:

– А где у нас Ромашин? Почему его не было на совещании?

Майор вытянулся:

– Не могу знать, товарищ генерал. Эдуард Николаевич не предупреждал о том, что не будет утром в офисе.

– А домой ему звонил? На связь вызывал?

– Никак нет. Такой команды не было!

Данилевский приказал:

– Немедленно найти Ромашина!

Неожиданно от дверей прозвучал голос полковника:

– Никого не надо искать. Я здесь!

Генерал рукой показал Цакуре, чтобы тот удалился.

Оставшись наедине с заместителем, Данилевский спросил:

– Что-то случилось, полковник?

Ромашин присел за стол совещаний.

– Случилось, Григорий Васильевич. Поэтому и опоздал.

– Что случилось?

Полковник погладил подбородок:

– Плохие новости, генерал!

– В чем дело? Чего ты тянешь кота за хвост?

Ромашин вздохнул:

– Первое, самое главное. Мой человек в Центральном аппарате рано утром сообщил, что там, – полковник указал пальцем на потолок, – очень заинтересовались причастностью Службы и лично господина Данилевского к недавним событиям в Тургузе, в частности, тайной командировкой нашего агента к мятежному генералу Ронго.

Генерал побледнел:

– Но откуда это стало известно наверху?

– От Геммото! Его войска разбили повстанцев, и полковник – командир дивизии особого назначения – доложил президенту республики Лертомо о том, какую неоценимую помощь в коренном изменении обстановки в Тургузе сыграл агент российской спецслужбы. А по докладам официальным мы к событиям в Африке не имели никакого отношения. Сегодня в Тургуз отправлена специальная группа Центрального аппарата для проведения служебного расследования. Думаю, объяснять не надо, ЧЕМ может закончиться это расследование для вас!

– А для тебя?

Полковник пожал плечами:

– Я всего лишь выполнял приказ!

– Вот, значит, как? Деньги брать все мастера, а как жареным запахло, в кусты?

– Ну зачем же так? Мне так же не миновать тюрьмы, как и вам, ведь я не мог не знать, что выполняю заведомо незаконный приказ?! Так что вполне попадаю в ваши сообщники, Григорий Васильевич!

Генерал нервно забарабанил пальцами по столу:

– Что за вторую новость ты принес?

Ромашин ответил:

– Она ненамного лучше первой! Вчера поздно вечером в собственной квартире был убит капитан Кошкин. А чуть позже там же некто завалил и старшего лейтенанта Гришко. Причем Кошкина убийца, не оставивший ни единого следа в квартире, убил ударом стилета в сердце, что подтвердил эксперт, перед этим, очевидно, заставив Кошкина вызвать на квартиру Гришко. Старший лейтенант получил пулю в лоб. Насчет Кошкина никаких ассоциаций у вас не возникает?

– Нет!

– Именно стилетом ранее Кошкин убил Литвинова, дабы предотвратить встречу отставного полковника с Акимовым.

– Еще не легче! Значит, убийство наших людей – дело рук Акимова?

– Я в этом не сомневаюсь!

– Но тогда...

Полковник поднялся:

– Правильно мыслите, Григорий Васильевич. Вы совершили фатальную ошибку, отправив к Ронго капитана Акимова.

– Что ж ты сразу не заявил мне об этом? Когда только планировали акцию в Тургузе?

– А вы бы меня послушали? Черта с два! Потому как и я был уже тогда вами приговорен. И выйди все по-вашему, вы не оставили бы в живых ни единого свидетеля по этому делу!

Генерал проговорил:

– Это не так! В отношении тебя у меня таких планов не было.

– Это уже не важно! Важно другое. От силы через неделю Служба собственной безопасности Центрального аппарата получит полную информацию по нашим делам в Тургузе. И тогда сюда прибудет спецконвой, чтобы доставить понятно куда. А в течение этой недели за нами в Москве будет охотиться Акимов. Вот такие новости и перспективы, что нас ждут, если мы не примем адекватных мер.

– Каких мер?

Полковник нагнулся к генералу:

– Сваливать из страны по-тихому надо, Гриша! Пока еще есть время. За бугром замести следы сумеем. Правда, тебе придется раскошелиться тысяч на триста баксов, я там, за границей, в прислуге у тебя не буду, но это небольшая плата за свободу, а возможно, и жизнь, не так ли?

Данилевский задумался. Ненадолго. Затем ударил ладонью по столу:

– Черт с тобой! Готовь отход!

– По какому варианту?

– По шведскому!

– Что с Цакурой делать будем?

Генерал взглянул на заместителя:

– А что с ним делать? Пусть им Служба безопасности занимается! Или у тебя есть другое предложение?

– Есть! Но реализовать его, а проще говоря – убрать майора я намерен после того, как получу подтверждение некоторым предположениям.

– Яснее объяснять можешь?

Ромашин кивнул:

– Могу и яснее! Подозреваю я, Гриша, что первым, кого взял в оборот по возвращении из Африки Акимов, являлся наш Цакура! И он помог Акимову выйти на Кошкина. Понятно, что в этом случае Акимов получает от Цакуры весьма ценную информацию и по нас с тобой! Хотя бы в части, касающейся нашего местонахождения. А это для капитана уже немало. Ведь он вернулся мстить. Убивать! И следующими жертвами, по его замыслу, наверняка должны стать ты и я или я и ты. Очередность здесь не имеет значения. Очевидно, что если Цакура работает на капитана, то мы сами никогда не выйдем на него первыми, используй хоть весь штаб боевой резервной группы.

Генерал спросил:

– А если твои предположения и подозрения окажутся беспочвенными?

– Я буду рад этому. По крайней мере, мы получим тот минимум скрытой свободы действий, которая нам необходима для бегства из страны. А Цакуру все равно придется валить. Так нам с тобой, генерал, спокойней будет!

– Когда ты пробьешь Цакуру?

– Думаю, в течение суток. Да особо и пробивать не буду. Он сам проколется. Надо только спровоцировать его ко лжи. Я сделаю это! А сейчас съезжу в загородную резиденцию. Надо усилить охрану. Подберу ребят надежных из группы резерва. С ними часа в три вернусь сюда.

Цакура, услышавший их разговор, покрылся потом. Вот, значит, как решили начальники? Бабки на темных делах сбили, почуяли опасность – и за бугор. Так им еще надо, чтобы без свидетелей все прошло. Ну ничего, Акимов не даст уйти дальше Москвы. Но сейчас надо сосредоточиться. Не показать вида, что он, Цакура, в курсе замысла руководителей.