Авторы доклада на основании опыта переговоров с советскими представителями указывали на подозрительность русских к иностранцам, присутствие в советском политбюро сильной изоляционистской и антизападной группировки. «Русские не забыли британской интервенции в Россию сразу после прошлой войны, – говорилось далее. – Они помнят антибольшевистскую пропаганду и соответствующие заявления нашего правительства по поводу СССР, прозвучавшие за последние 20 лет. У них остались сильные подозрения по поводу действий британской разведывательной службы, и эти подозрения усиливаются фактом посылки большого числа наших людей в Москву, в другие регионы России и подконтрольные ей территории. В СССР хорошо осведомлены о существовании антирусских настроений и разговоров в определенных британских кругах и особенно среди наших союзников. Долгое время русские подозревали нас в нежелании открыть второй фронт; а когда эти подозрения исчезли, возникли новые – под влиянием немецкой пропаганды они стали думать, что мы замышляем сепаратный мир с Германией на Западе. Все эти подозрения сильно влияют на их отношение к тем запросам, которые мы ставим перед ними…»

Составители документа в общих чертах оценивали внутриполитическую ситуацию в самом СССР. Отмечалась сверхцентрализация, тотальный контроль за всеми сношениями с иностранцами, высокий уровень секретности для доступа к вопросам военного характера, жесткость ведения переговоров при постоянном требовании получить что-либо взамен. «Русские гордятся своими достижениями, – говорилось далее, – и чувствуют, что вынесли на своих плечах основную тяжесть войны и понесли наибольшие потери. Но в то же время они осознают отсутствие опыта общения с иностранцами и чувствительны к недостаткам в организации и дисциплине своей армии, проявляющиеся спустя почти четыре года после начала войны. Более того, они сильно озабочены созданием в окружающем их мире максимально возможного впечатления об их огромной силе…»

«С окончанием войны с Германией на действия советских военных представителей все возрастающее влияние будут оказывать политические факторы – отмечалось в документе. Взаимоотношения между русскими, с одной стороны, и англичанами с американцами, с другой, за последнее время ухудшилось по следующим основным причинам:

а) Русское настойчивое желание – при оппозиции англичан и американцев – обращаться с Восточной Европой как со своей эксклюзивной сферой влияния, не обращая внимания на интересы союзников.

б) Несоблюдение русскими духа, а в ряде случаев и буквы крымских соглашений.

в) Русское оскорбленное самолюбие и досада, вызванные быстрым англо-американским наступлением после форсирования Рейна; и подозрения Москвы относительно бернских переговоров.

г) Русская обида на факт координации англичанами и американцами своей политики в дискуссиях с СССР.

д) Британский отказ и американское нежелание предоставить русским долгосрочный кредит на восстановление на выгодных для России условиях, притом, что русские чувствуют, что мы еще находимся в большом долгу перед ними».

К этому, подчеркивалось в докладе, необходимо добавить противоречия по «польскому вопросу», осложнения в работе союзных комиссий и многие другие моменты. Несмотря на то, что союзники были теперь не столь зависимы от СССР, а последнему требовалась большая помощь на восстановление своего разрушенного войной хозяйства, Запад визави с Россией, по мнению представителей британской разведки, имел «три фундаментальные слабости»:

«а) Стратегически Советский Союз сравнительно неуязвим, тогда как мы сильно уязвимы в определенных регионах, таких как, например, Ближний Восток.

б) Россия может стеснить наши действия посредством враждебной пропаганды на Ближнем Востоке, в Индии и в других регионах мира, а также своими непреклонными действиями в Восточной Европе. Она будет способна нарушить наши отношения с Китаем путем проведения своих акций в Маньчжурии и Корее.

в) Внутренняя политическая ситуация, возможно, даст России преимущество в тактических маневрах по сравнению с демократиями, чьи правительства не смогут игнорировать влияние своих парламентов, критику прессы или силу общественного мнения».

В заключение составители документа предлагали ряд решений, которые могли бы усилить позиции западных союзников в дискуссиях с Советским Союзом. Они, в частности, рекомендовали: «Ничего не должно даваться русским задаром. Никакой из русских запросов не должен быть удовлетворен, пока они не удовлетворят связанный с ним запрос с нашей стороны, которому мы придаем важное значение… При этом мы должны смириться с задержками, присущими такой ситуации, которые в любом случае будут небольшими, чем задержки осуществляемые русскими по причине имеющегося у них централизованного контроля… Это должно являться нашей целью – показать русским, где находится их место во взаимоотношении с нами. Они должны ясно понять, что мы перевернули еще одну страницу русской книги, и будем теперь настаивать на ведении дел исходя из принципа строгой взаимности. Таким образом, своей твердостью мы возвысим к себе уважение русских на переговорах… В общении с русскими офицерами и представителями власти очень важно обращаться с ними строго формально и пунктуально, – это даже важнее, чем относиться к ним дружественно…»363

Британская миссия объединенного штаба в Вашингтоне полагала, что приведенные в докладе рекомендации английских разведчиков должны быть внимательно изучены и посланы соответствующим военачальникам и главам структур, которые ведут дела с Советским Союзом. 9 июня 1945 г. миссия обратилась к представителям Комитета начальников штабов США с просьбой прояснить вопрос, когда англичане могут ознакомиться с мнением американских военных по поводу содержания представленного меморандума и его приложениями. Дело представлялось англичанам очень важным и не терпящим отлагательства, несмотря на то, что со времени представления документа в ОКНШ прошло всего три дня364. Следует добавить, что высказанные в документе пожелания находились в полном соответствии с образом мышления премьера Великобритании У. Черчилля. Более того, премьер-министр пошел еще дальше – незадолго до этого по его заданию британские начальники штабов занимались составлением плана возможной войны с Россией, о котором подробней будет сказано чуть ниже. На неофициальном заседании 15 июня Комитет начальников штабов США одобрил решение представить британский меморандум от 6 июня для обсуждения в ОКНШ. Нам пока не удалось найти материалы, касающиеся конкретно принятых тогда союзным командованием решений по данному вопросу. Однако очевидно, что как Великобритания, так и США открывали для себя новую страницу во взаимоотношениях с СССР. Летом 1945 г. американские военные разведчики приступили к разработке очередных (переработанных) вариантов секретных докладов, касающихся возможностей, намерений и уязвимости Советского Союза в послевоенный период.

Трумэну, который все более склонялся к жесткой политике в диалоге с Москвой, все же необходим был и опыт ближайших помощников Рузвельта, высоко ценивших союзные отношения и перспективы сотрудничества с СССР в европейских и общемировых делах. Со Сталиным нужно было договариваться, а как это лучше сделать, могли знать люди, уже знакомые с ним и завоевавшие его доверие. Одним из них был Г. Гопкинс. Еще будучи губернатором штата Нью-Йорк в 1932 г., Рузвельт пригласил Гопкинса на работу во Временную чрезвычайную администрацию, а после победы Рузвельта на выборах в 1933 г. Гопкинс стал его доверенным лицом, возглавляя Федеральную чрезвычайную администрацию по оказанию помощи и другие правительственные органы. В январе 1941 г. Гопкинс был направлен в Англию для установления более тесных контактов с британским руководством. С марта 1941 г. на него была возложена основная ответственность за выполнение программы ленд-лиза. Сразу после нападения Германии на СССР Гопкинс ясно высказался за всемерную поддержку СССР, и Рузвельт направил его в Москву с тем, чтобы оценить советский потенциал борьбы с нацистской агрессией и понять, чем Америка может помочь России в этой борьбе. 30–31 июля 1941 г. Гопкинс встретился со Сталиным и выразил восхищение борьбой советских людей против фашистского нашествия. Еще находясь в Москве, он информировал президента США о том, что СССР готов к продолжительному сопротивлению.