Мег протянул руку ладонью кверху, чтобы можно было коснуться. По твердости она не уступала натянутой на металл дубленой коже. После этого гигант протянул руку и капитану, который для приличия поскреб ее когтем.

— Карвасид — гений научной мысли, — убежденно сказал Тифон. — Один из величайших изобретателей, каких когда-либо видел свет.

Найл поглядел в жесткое лицо мега: твердые голубые глаза были будто сделаны из стекла, хотя безусловно видели.

Тифон кивнул, и мег вышел.

Найл вновь коснулся животрепещущей темы:

— Когда я смогу выяснить насчет брата?

— Я позабочусь о том, чтобы завтра ты встретился с карвасидом.

— Спасибо.

— Когда это произошло?

— Неделю тому назад. Неделю с небольшим.

— Ну, значит, времени у нас предостаточно. Летальный исход от яда трекуты наступает через двадцать восемь дней.

— А есть ли противоядие? — забеспокоился Найл, подумав о том, сколько понадобится времени, чтобы доставить спасительное средство домой.

— В нем нет нужды, — успокоил Тифон. — Карвасид может исцелить вашего брата на расстоянии.

— Магией?

— Никакой магии. Наука, основанная на мыслительных вибрациях. — Он подложил себе рыбы. — Возможно, завтра вы и сами встретитесь с карвасидом. У нас вечером заседание совета, и карвасид тоже там будет. Я осведомлюсь, можно ли вам присутствовать.

— Благодарю, — сказал Найл, ощущая между тем смутное сомнение.

Ему припомнилась последняя «встреча» с Магом: чье-то невыразимо гнетущее, крабье присутствие, сдавившее грудь так, что перехватило дыхание.

Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой человек, вид которого живо напоминал Вайга: те же борода, темные кудри, округлое жизнерадостное лицо. Судя по всему, увидеть здесь паука было для него полной неожиданностью.

— А, Герек, — улыбнулся Тифон — Это мой помощник, — пояснил он Найлу. — А это Найл, правитель города пауков, — сказал он вошедшему. — Со своим… эскортом и стражей в одном лице: капитаном.

Найл встал, и они с вошедшим коснулись предплечьями. Как и у Тифона, запястье Герека украшала золотая лента с часами. От жизнерадостного, улыбчивого помощника Тифона пахло машинным маслом, а на носу не была стерта сажная полоска. Поприветствовав Найла, Герек удивил тем, что повернулся и выразил любезность еще и капитану.

— Вина? — спросил Тифон.

— Не мешало бы, — запросто ответил Герек. Приняв полный бокал, он тут же отпил половину, после чего с улыбкой сказал Найлу: — Уфф, вот чего мне недоставало!

Безо всяких церемоний он рухнул в кресло и стал накладывать на тарелку рыбу.

— Проголодался? — приязненно спросил Тифон.

— Не то слово!

— Ну что ж, вот вместе и подкрепимся, — кивнул Тифон и, когда по сигналу вошла служанка, сказал: — Ката, подавай обед.

Найл думал, что с трапезой уже покончено. То, что рыба — всего лишь легкая закуска, было приятной неожиданностью.

— Как вы сюда добрались? — спросил Герек у Найла.

— Пешим ходом.

— И долго шли?

Найл чуть помедлил, подсчитывая.

— Семь дней.

— Быстро вы ходите. А почему не воспользовались одним из тех шаров?

— Боязно. Неровен час, врезались бы, как Скорбо. — Интересно, как они отреагируют на это имя.

Герек, впрочем, отнесся к этому вполне непринужденно.

— Никуда он не врезался, — сказал он, подливая себе вина.

— Вот как?

— Именно так. Это мы его посадили. Точнее, карвасид. Над нами и муха не проскользнет.

Тифон, похоже, не был доволен таким поворотом разговора. Конец нежелательным расспросам положила все та же служанка, вкатившая перед собой тележку (Найл видел подобную только раз, в доме у Доггинза). Ката начала расставлять на столе блюда, по большей части примерно такие же, что подавались во дворце у Найла: мясо, фрукты, орехи, фаршированные птички, обжаренная в тесте рыба. Были здесь и те глазастые озерные толстушки, и какие-то мелкие, с мизинец, подобия кальмаров, тоже в тесте. Довершал снедь большой графин золотистого меда. Герек поглядывал на все это изобилие с нескрываемым вожделением, что лишний раз напомнило о Вайге. Сходство даже усилилось, когда он исподтишка хищно глянул вслед уходящей Кате.

Каждый сам наполнял себе тарелку. Еду брали пальцами.

В этой непринужденной атмосфере Найл задал донимавший его вопрос:

— Почему, интересно, у Каты нет языка?

Ответил Тифон:

— Здесь почти всем женщинам его удаляют в раннем детстве. Карвасид таким образом добивается, чтобы они учились разговаривать мысленно.

— Но ведь это ужасно больно?

— Нет. Операция проходит под наркозом.

— А мне кажется, все равно это жестоко, — высказал соображение Герек.

Найл был рад услышать солидарное мнение. Сама мысль о том, что у женщин удаляют язык, вызывала отторжение.

— Дело здесь в том, — как бы извиняясь, заметил Тифон, — что карвасид до болезненности чувствителен к шуму.

Герек мотнул головой.

— А не проще ли издать указ, запрещающий женщинам шуметь во дворце? Не одно и то же?

— Согласен, — кивнул Тифон — Но ты же знаешь карвасида. Он всегда поступает так, как сочтет нужным. — Он посмотрел на Найла. — Возводя этот город, карвасид был убежден, что наша земля неминуемо подвергнется нападению пауков, и это изрядно распалило его нрав. Но могут ли осуждать его те, кто знает, каково это — пережить захват твоего города? Те, чьи собратья безжалостно истреблялись и пожирались? — Он повернулся к капитану. — Уж вы простите мне откровенность.

«Я понимаю», — откликнулся тот.

Тифон обернулся к Гереку.

— Но теперь, когда между нашими городами будет заключен договор о мире, все это взаимное недоверие разом сойдет на нет.

— Чудесно! — Лицо Герека озарилось улыбкой. — А вы уверены, что пауки согласятся?

За Найла ответил капитан:

«Он хозяин нашего города».

— Его назначила богиня, — пояснил Тифон.

Герек буквально потерял дар речи от изумления.

Найл понял, что надо бы это как-то прокомментировать.

— Вообще это длинная история, и лучше я ее расскажу как-нибудь в другой раз.

— Пусть наш гость спокойно поест-попьет, — с улыбкой сказал Тифон Гереку — Может, ты завтра возьмешь его под свою опеку, покажешь наши три уровня? А то я весь день у карвасида.

— Вы спросите его насчет моего брата? — не преминул напомнить Найл.