Девочка стряхнула его руку.

— Нет, — возразила она, вскинув голову и глядя на Макгинна в упор. Глаза у нее были красные, но смотрела она вызывающе. — Я этого не понимаю и не пойму никогда! И я не верю, что папа готов был допустить, чтобы мама погибла от рук этого… этой твари!

— Молли, прошу тебя! — сказал Макгинн. — Ты должна…

Но тут его перебила Динь-Динь, внезапно разразившаяся трезвоном.

— В чем дело? — спросила Молли.

— Сюда идут люди, — сообщил Питер. — Много людей!

— Я никого не слышу, — возразил Макгинн.

— Если Динька говорит, что сюда идут, значит, сюда идут! — сказал Питер.

Как только Омбра обогнул угол Кровавой башни, вороны снова умолкли. Черная тень скользила вверх по пологой дорожке в сторону Белой башни. Нерецца, Сланк и их головорезы еле поспевали за ним. Их тени колебались в свете раскачивающихся фонарей.

Омбра остановился у подножия каменной лестницы, ведущей в башню. Когда люди собрались вокруг него, он заговорил вполголоса, так, что его стенания были еле слышны.

— Мы войдем здесь, — сказал он. — Капитан, оставьте двоих людей у двери, чтобы никто не сбежал.

— Прошу прощения, милорд, — вмешался Нерецца, — но если мы хотим помешать им сбежать, не лучше ли будет окружить башню со всех сторон?

— Здешний стражник… хм… поведал мне, что это единственный вход в Белую башню, — ответил Омбра.

— Но, милорд, — осторожно возразил Нерецца, вспоминая, в каком гневе был Омбра, когда дети сбежали из дома Астеров, — что, если они улетят?

— На окнах — решетки, — сказал Омбра. — Этим путем им улизнуть не удастся.

Нерецца кивнул.

— Когда мы войдем, — продолжал Омбра, обращаясь к матросам, — вы рассредоточитесь и обыщете башню. Найдите дочь Астера и приведите ее ко мне целой и невредимой.

— А мальчишку? — спросил Сланк.

Омбра призадумался, затем ответил:

— Мальчишка понадобится мне всего на пару секунд, мистер Сланк. После этого можете забирать его себе.

Сланк улыбнулся. Омбра обернулся к матросам, ожидающим дальнейших распоряжений. Безликая тьма под капюшоном обвела взглядом их лица. Каждый отчетливо ощутил холод этого взгляда.

— Девчонка для меня важнее всего. Вы должны доставить мне ее невредимой. Чтобы ни один волосок с головы не упал! Ясно?

Матросы кивнули.

— Хорошо, — сказал Омбра. — Тот, кто ее найдет, получит десять золотых соверенов.

Люди закивали. Теперь им уже не терпелось ворваться внутрь. Омбра указал на дверь:

— Вперед!

И матросы с ревом ринулись вверх по лестнице. От мысли о золоте глаза у них разгорелись, как у волков при виде мяса.

Теперь Питер, Молли и Макгинн и сами отчетливо услышали крики за дверью и топот — топот множества тяжелых башмаков на лестнице.

— Может, это стража? — спросила Молли.

— Нет, — ответил Макгинн, не сводя глаз с дверей. — Стражники у себя в казарме. В этот час здесь никому находиться не полагается.

А топот слышался уже у самых дверей. Дверная ручка задергалась. Кто-то крикнул:

— Тут заперто!

— Ломайте дверь! — отозвался другой голос.

Питер его сразу узнал.

— Это Сланк! — воскликнул мальчик.

— Кто такой Сланк? — спросил Макгинн.

— Он на стороне Других, — ответила Молли.

— О господи! — прошептал Макгинн.

Он вздрогнул, услышав, как чья-то массивная туша врезалась снаружи в дверь. Грохот эхом раскатился по каменному залу. Раздался еще один удар, еще один — все это сопровождалось криками и бранью. Старая дубовая дверь трещала и скрипела, но открываться не спешила.

— Сколько-то времени она продержится, — мрачно заметил Макгинн. — Эту дверь не всяким тараном возьмешь.

— А другие входы тут есть? — спросила Молли.

— Нет, — ответил Макгинн. — Белая башня строилась с таким расчетом, чтобы выдержать осаду. Этот вход — единственный.

— Ага, значит, и выход тоже, — заметил Питер.

Снова раздались удар, грохот, брань и крики.

И внезапно воцарилась тишина.

Макгинн, Питер и Молли застыли, точно статуи, прислушиваясь, еле дыша.

И тут от двери донеслось слабое шипение. Динька испуганно тренькнула. Питеру этот звон был уже хорошо знаком.

— Омбра! — воскликнул он.

— Дверь! — вскрикнула Молли, вспомнив, как Омбра проник к ней в комнату. — Он сейчас просочится под дверь!

И в самом деле, в холодном зале сделалось еще холоднее, а в щелку между полом и дверью начала просачиваться лужа черноты. Динька подлетела к самому уху Питера, настойчиво трезвоня.

— Фонарь! — крикнул Питер. — Поднесите к нему фонарь!

Растерянный Макгинн медлил.

— Он не терпит света! — объяснил Питер. — Осветите его поярче!

Макгинн опустил фонарь прямо в середину черной лужи, ползущей из-под двери. Лужа тотчас отдернулась, но два черных щупальца по обе стороны от фонаря упрямо тянулись вперед. Макгинн помахал фонарем из стороны в сторону, заставив щупальца отступить. Но как только фонарь смещался от одного края лужи к другому, та часть, которую Макгинн оставлял в тени, снова продвигалась вперед. Молли с Питером беспомощно наблюдали, как Макгинн машет фонарем взад-вперед, взад-вперед все более лихорадочно. Сделалось ясно, что фонаря явно недостаточно для того, чтобы остановить тварь, что лезла под дверь.

— Постойте! — сказала Молли. — А Динька не могла бы остановить его снова?

Динька начала было что-то отвечать, но Питер перебил ее.

— Могла бы, один раз, но от этого она так устанет, что уже не сможет сделать это снова. И тварь тут же вернется. Нужно что-то другое…

Он обернулся к Макгинну:

— Еще фонари есть?

— Да! — ответил Макгинн. — Там, внизу!

Он кивнул направо, не отводя глаз от неумолимо расползающейся черноты. Питер пробежал вдоль стены и нашел арку, за которой была лестница.

— Скорей! — крикнул Макгинн.

Мальчик оглянулся и увидел, что старик проигрывает битву с черной тенью на полу — ее щупальца расползались все дальше.

Динька освещала ему путь, Молли бежала следом. Они спускались по узкой лестнице, которая закручивалась крутой спиралью, все вниз и вниз, и наконец вывела ребят на площадку с аркой, ведущей в другой просторный зал. В центре арки висел фонарь. Питер взмыл вверх и сорвал его с крюка, потом опустился вниз. Он заглянул в зал и ахнул: из темноты выступали с десяток человеческих фигур!