– Граждане Террено Боскозо! С огромным сожалением вынужден сообщить вам дурную новость. Несколько месяцев назад французы потребовали, чтобы я признал свою полную покорность королю Людовику XI и позволил его армии квартировать на нашей территории. Я отказался, потому что за долгую историю ни один из наших герцогов не склонил головы перед иностранной державой.

Толпа ответила одобрительным гулом.

– Появление у нас чужого войска серьезно обеспокоило бы Милан, однако главное заключается в том, что я счел требование Франции необоснованным и дерзким. Посланник пригрозил, что неповиновение повлечет за собой вооруженное вторжение. Я мог бы пересилить себя и против воли подписать документ о вассальной верности Людовику XI, а потом униженно просить его не вводить войска. Не сделал этого из соображений чести. И вот теперь французская армия перешла нашу границу и медленно движется к городу. Навстречу врагу я уже отправил отряд наемных воинов, которых капитан Арналдо набрал в Милане. Мы сделаем все возможное, чтобы защитить нашу землю и наших людей, однако ради безопасности прошу всех вас как можно скорее собрать свои семьи и отступить на юг. Простите за то, что подвергаю вас опасности.

– А герцогиня тоже поедет на юг? – раздался голос из толпы, и все взгляды сосредоточились на молодой красавице.

Прежде чем Рафаэлло успел ответить, Франческа заговорила сама:

– Нет, добрые люди, я на юг не поеду. Останусь здесь, рядом с мужем. Таков мой долг, и поступить иначе я не вправе. Надежные стены замка защитят, пока мы не добьемся победы, а вот дома и мастерские вряд ли укроют вас от армии мародеров. Исполните же просьбу моего супруга и позаботьтесь о себе и своих близких. Поверьте: ждать возвращения придется недолго.

Собравшиеся ответили восторженными криками, среди которых послышалось несколько протестующих голосов:

– Если герцогиня останется здесь, мы тоже останемся!

– Но вам необходимо позаботиться о семьях, – напомнила Франческа. – Преданность ваша достойна восхищения, однако я уверена, что муж со мной согласен.

– Ради моего спокойствия и ради благополучия Террено Боскозо, – обратился к собравшимся Рафаэлло, – вы должны поступить так, как считаете правильным. Знайте все же, что солдаты французского короля не знают жалости. Дальше города они не пойдут, потому что, захватив его, получат все герцогство. Мы или заставим врагов отступить, или будем вынуждены сдаться. Если это случится, защитить вас я не смогу. Они разграбят ваши дома и мастерские, нападут на жен и дочерей. Умоляю прислушаться к моим словам и всерьез задуматься. Идите сейчас, пока еще не поздно. Я ни на миг не усомнюсь в вашей верности, а если хоть с одним из вас что-нибудь случится, сердце мое разорвется от горя и чувства вины.

Герцог и его супруга развернули лошадей и поехали в замок. За их спинами поднялся невообразимый шум: горожане бурно обсуждали все, что только что услышали. Рафаэлло понимал, что кто-то примет совет и уйдет в безопасное место, а кто-то останется, чтобы попытаться защитить свое жилище. Большинство горожан поспешит эвакуировать семьи. Герцог понимал упрямство мужчин, но был бы убит горем, если бы по его вине пострадали женщины и дети.

Замок представлял собой надежную крепость и вполне мог бы выдержать осаду, хотя до сих пор история не давала повода в этом убедиться. Во дворе было несколько глубоких колодцев, в подвалах и погребах хранилась провизия. На страже постоянно стояли часовые, а в одном из покоев размещался отряд вооруженных охранников. Подъемный мост впервые за много лет подняли, и заржавевший механизм отчаянно скрипел. Оставалось одно: ждать.

Франческа отправила родителям длинное письмо, в котором рассказывала о сложившемся критическом положении и просила обратить внимание Лоренцо Медичи на неправомерное требование французов и на коварное вторжение. А еще умоляла приютить курьера, доставившего письмо, – мальчика, которому подарила свое доверие. Она объяснила матери, что в сложившихся условиях возвращение в Террено Боскозо может оказаться опасным для его жизни. Герцогиня понимала, что помощи со стороны Флорентийской республики ждать не следовало: далекое маленькое герцогство не входило в сферу интересов клана Медичи. Если наемному войску не удастся изгнать французов, настанет мрачное время оккупации.

На самом деле королю Людовику вовсе не была нужна вассальная покорность герцога Террено Боскозо. Теперь Франческа ясно это видела и объяснила мужу:

– Французам нужно от нас лишь одно: разместить войска для будущих набегов на итальянские государства. Ваша клятва позволила бы это сделать с полным правом.

– А без клятвы они попросту захватят герцогство, чтобы использовать в собственных целях. Какая дерзость!

– Дерзость у французов в крови, – ответила Франческа.

– А расплачиваться за их непомерную гордыню приходится нам! – воскликнул Рафаэлло. – В жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

– Слава богу, что вашего отца больше нет с нами: по крайне мере он не видит, что происходит с его государством.

Рафаэлло вздохнул и печально кивнул.

– Чувствую себя так, словно подвел и его, и далеких предков, и Террено Боскозо, – признался он.

– И напрасно, мой господин. Вы делаете все, что в ваших силах, и поступаете в интересах герцогства и народа. Никто не сможет обвинить вас в слабости.

– И все же следовало исполнить требование короля Людовика и подписать клятву верности, – вновь засомневался Рафаэлло.

– Ничего подобного. Ни малейшей пользы это проявление малодушия все равно не принесло бы, – возразила Франческа. – Французы хотят одного: разместить у нас свои войска и продемонстрировать итальянским государствам силу. Ваше согласие с самого начала оставалось чистой формальностью.

– Надо попытаться остановить их и не подпустить к городу, – заметил Рафаэлло, однако в голосе его послышалась обреченность.

– Будем надеяться на лучшее, – поддержала Франческа, хотя и понимала, что успех маловероятен. Она уже прочитала первые доклады, присланные капитаном Арналдо с линии фронта. Французская армия насчитывала 500 отлично вооруженных солдат против 225 наемных воинов Террено Боскозо. Если не произойдет чуда, то через несколько дней враги подойдут к городу.

Большинство женщин, детей и способных передвигаться стариков уже спаслись бегством. Та самая хозяйка ювелирной мастерской, которая заседала в государственном совете, перевезла своих работниц в Милан – к коллегам, готовым принять и ее саму, и всех до одной искусных мастериц. Теперь и ночью и днем замок окружала тишина. По вечерам огней в городе не зажигали, и порой казалось, что они с Рафаэлло одни в целом мире. Трудно сказать, что было мрачнее: пустые молчаливые дни или темные молчаливые ночи.

Обитатели замка сохраняли внешнее спокойствие, однако Франческа точно знала: все так же напуганы и встревожены, как и она сама. Приближение французских войск воспринималось едва ли не с облегчением. Капитану Арналдо вместе с несколькими товарищами удалось вернуться за несколько часов до появления оккупантов: они проникли в замок через потайной ход, ведущий в подвал. Небольшую окованную железом дверь тут же закрыли на огромный засов, а для надежности заблокировали ввинченной в каменные стены чугунной плитой. Отныне этот путь был закрыт для пришельцев, так как чугунную заслонку можно было снять только изнутри.