– Я тоже рада тебя видеть, Рэнди, – тихо отвечает она.

Хотя Рэнди явно чувствует себя не в своей тарелке, должна признаться, я рада, что он рядом во время моей первой – и, надеюсь, последней – встречи лицом к лицу с той, которую любил мой покойный муж. Чем нас больше, тем лучше. Я быстро пожимаю ей руку и представляю Тая.

И перехожу к более важным вещам.

– Элис Лэйн Стин! О чем ты думала?!

Я прохожу мимо Мэделин в гостиную. Элис пулей вскакивает со стула, на котором сидела, и запинаясь восклицает:

– Мама? Как ты меня нашла?

Меньше чем за пару секунд я оказываюсь достаточно близко, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

– Я не дура, Эл. Я прочитала твой блог и сопоставила факты.

– С каких это пор тебя интересует мой блог? – поражается Элис.

– Я твоя мать, Элис, я всегда его читала. Как только увидела вчерашнюю запись, позвонила миссис Цукерман и предупредила ее. Она пришла домой на обед и ждала тебя, пока мы ехали.

Элис посмотрела на Мэделин как на предательницу и снова обернулась ко мне:

– Так у тебя был ее номер телефона?

– Я вспомнила, что видела ее рабочий номер в одном из писем.

Повернувшись, я нарочно одариваю Мэделин недобрым взглядом. Она тут же опускает голову.

– Еще раз спрашиваю, Элис: о чем ты только думала? Ты хотя бы представляешь, скольких людей ты поставила на уши своей выходкой? Уже всю школу обыскали, и сообщили в полицию, и мы все места себе не находим с самого утра! – громко возмущаюсь я.

– Знаю, я поступила безответственно, – мнется Элис.

– Безответственно? То есть после всей нервотрепки прошлой недели из всех возможных мест ты оказалась именно здесь? У нее? Неслыханно, Эл. Просто неслыханно.

Тай реагирует куда менее эмоционально, чем я:

– Мама, мы все знаем, зачем она сюда пришла. Но может быть, стоит обсудить это дома.

– Согласна, – говорит Колин. – Это личное дело семьи Стин. Мы должны обсудить все в семейном кругу.

– Она когда-то тоже принадлежала к семейству Стин, – сквозь зубы напоминает Рэнди.

Кажется, этот его комментарий задел Мэделин. Или ей стало неловко. Тим видит, как меняется выражение ее лица, проходит дальше в комнату и останавливается прямо перед ней:

– Привет, Мэдди. Мне очень жаль, что все так случилось.

– Вам жаль ее? – взрываюсь я, не в силах сдержаться. – Да она же много лет тайно общалась с моим мужем… Не путайте роли, Тим!

– Это Нэйтан скрывал от тебя, что общается с Мэделин, Хэлли, – спокойным голосом отвечает Тим. – Мэделин же просто переписывалась с бывшим мужем.

Он снова смотрит на Мэделин и разводит руки, чтобы ее обнять. Она улыбается, принимая его объятия.

– Как дела? – спрашивает Тим.

– Я скучаю по нему, Тим, – отвечает она, борясь с подступившими слезами. – Не могу поверить, что его больше нет.

– А я не могу поверить, что мы все еще здесь. Дети, мы уходим, – с плохо скрываемой злобой говорю я.

Но тут Мэделин, справившись с собой, отпускает Тима и встает передо мной прежде, чем я успеваю уйти. Она тихо говорит:

– Хэлли, я надеялась уговорить вас задержаться. Совсем ненадолго. Думаю, нам есть что обсудить.

– Что, обменяться сплетнями о Нэйтане? Нет уж, спасибо.

– Нет. Я просто чувствую: есть кое-что, что я должна вам рассказать.

– По-моему, вы уже сделали достаточно.

Мэделин, кажется, не замечает моего тона. Она делает еще один шаг в мою сторону, как будто сокращение физического расстояния может помочь преодолеть эмоциональную пропасть между нами.

– Очень жаль, что наша первая встреча получилась вот такой. Когда мы с вами говорили по телефону, я очень нервничала. Я всегда хотела познакомиться с вами и вашей семьей, но не думала, что это произойдет при таких обстоятельствах.

Она замолкает, глядя сначала на Рэнди, потом на Элис.

– Когда вы позвонили, я сразу поняла, что с момента смерти Нэйтана вы что-то обо мне узнали, но не знала точно что. А потом, как раз перед вашим приходом, Элис все мне сказала.

Она еще раз обводит взглядом всех присутствующих в комнате и снова останавливается на мне.

– Полагаю, вы знаете о моей дочери.

– Да, – говорю я коротко. – Знаю.

– Но если это все, что вам известно о нас с Нэйтаном и о тех временах, когда мы были молодыми, то мне определенно нужно рассказать еще кое-что. Элис задала мне правильные вопросы. Она хотела узнать о том хорошем поступке, который Нэйтан совершил для меня, и особенно о том, как он спас мою жизнь. Без него я, наверное, даже до окончания школы не дожила бы.

Рэнди все еще стоит в дверях.

– Уж точно не с ребенком на руках, – усмехается он себе под нос.

От этой фразы Мэделин передергивает.

– Слушайте, – говорю я ей прямо. – Меня не волнуют ваши отношения с Нэйтаном в выпускном классе. Что меня действительно волнует, так это то, что ваша с ним любовь каким-то образом восстановилась и ваши отношения все это время держались от меня в тайне. И мне очень и очень больно, что Нэйтан не удосужился упомянуть о вашем браке. По-моему, об этом ему стоило рассказать мне. Что бы вы там ни натворили, будучи детьми, меня не касается, но вот то, что он молчал об этом в течение всей нашей совместной жизни, касается непосредственно меня, и я с радостью убила бы его за это еще раз.

– Понимаю. И все же если вы дадите мне шанс объяснить, то поймете, что все было несколько иначе. Нэйтан был героем. Он несколько раз спасал мне жизнь, хотя об этом не знал никто, кроме меня.

Услышав это, Колин подошла к дивану.

– Может быть, стоит ее выслушать? – предлагает она.

– Я за, – щебечет Элис.

Мой визит к Мэделин должен был быть совсем коротким: пришла, схватила Элис и убежала. И я все еще хотела так и сделать, но сейчас мое мнение не имеет решающего значения.

– Тай, – обращаюсь я к сыну. – Что ты думаешь?

Он пожимает плечами.

– Не знаю, может, бабушка и права. Думаю, мы ничего не потеряем, если выслушаем Мэделин.

Я оборачиваюсь к двери.

– А вы, Тим?

– Я хотел бы остаться. Но я знаю, как трудно это должно быть для тебя, так что делай, как считаешь нужным, – отвечает тот.

Рэнди по-прежнему смотрит на Мэделин.

– Я уже один раз участвовал в подобной драме, – говорит он мрачно. – Но если вы все хотите остаться, я посижу и сделаю вид, что все нормально.

Я неохотно поворачиваюсь снова к Мэделин.