Но все сомнения в одночасье покинули ее, как только Трэвис снова показал ей, какое это счастье ему принадлежать. Да, он брал ее, обладал ею, но не в большей степени, чем она обладала им. Алисия ощущала его физическое напряжение от такого же, как и у нее, отчаянного желания, и осознание пусть небольшой, но власти над ним окончательно раскрепостило ее. Пусть берет ее снова и снова, пусть обладает ею и считает своей, но ему никогда не завладеть ее душой, впрочем, то же самое можно сказать и о ней. В страстном порыве она выгнулась дугой в стремлении полностью поглотить его, и они вместе достигли пика наслаждения.

Трэвис резко отстранился от Алисии и излил свое семя в траву. Алисия не хотела его отпускать, обняла за шею, требуя вернуть горячую плоть в ее лоно. Его поцелуи не смогли заполнить образовавшуюся внутри ее пустоту. По щеке покатилась слезинка.

Трэвис провел по ней пальцем и, приподнявшись на локте, удивленно взглянул в раскрасневшееся после любви любимое лицо. Разомкнулись длинные ресницы, открыв бездонную синеву глаз. Трэвис озабоченно смотрел на нее.

— Я сделал что-то не так? Тебе было больно? — ласково допытывался он, натягивая на нее край одеяла, чтобы прикрыть разгоряченное тело.

— Я не хотела, чтобы ты прекращал, — отвернувшись от пристального взгляда Трэвиса, угрюмо призналась Алисия. Она не хотела, чтобы он догадался, насколько сильным было это желание. Для нее он пока еще оставался чужим, но она все сильнее ощущала потребность согласиться с его требованиями. Она неожиданно обнаружила, что хочет, чтобы он обладал ею всегда, но старалась скрыть это от него.

Ей это не очень-то удалось. Трэвис научился распознавать ее состояние по реакции ее тела — не только по затвердевшим соскам или по тому, как она выгибала спину, чтобы прижаться к его бедрам, но и по ее раскрытому лону и отчаянным попыткам удержать его внутри. Ей недостаточно одного только удовольствия, и, зная Алисию, он понимал, что ей требуется на самом деле. Он нежно прижался губами к ее виску.

— Когда ты будешь готова стать моей женой, Алисия, и решишь, что хочешь от меня ребенка, ты скажешь мне, и я ни за что не остановлюсь. Но я не хочу лишать тебя выбора.

Алисия вздрогнула, когда Трэвис приподнялся и расправил ее юбки, и смущенно посмотрела на него.

— Трэвис, а что, если я не смогу больше иметь детей? Что, если я буду терять их, как того ребенка? Что, если из-за той лихорадки я стала бесплодной, как моя мать?

Что тогда?

Только эта гордая и надменная леди могла взволновать его одним лишь трепетом мягких беззащитных губ. Никогда прежде он не принимал так близко к сердцу чьи-то переживания. Трэвис нежно обнял ее и, прижав к себе, осыпал поцелуями ее лицо.

— Не стоит раньше времени думать о плохом, моя дорогая. У нас с тобой впереди много лет, и мы можем родить много детей, а если не получится, то это может оказаться и моя вина — необязательно твоя. Насколько я знаю, от меня никто не имел детей. Возможно, даже лучше, если их у нас не будет. В мире сейчас очень неспокойно, и слишком много детей остались без дома и без семьи. Счастье для твоей маленькой Пенни, что у нее есть дедушка с бабушкой. У других и их нет. Если захочешь, мы всегда сможем иметь детей.

Алисия чувствовала себя уютно в надежных объятиях Трэвиса.

— Тебе все равно, будет ли у тебя сын — продолжатель твоего рода? — поинтересовалась она.

В его ответе прозвучала горечь:

— Лучше, если его у меня не будет. Мое существование и так создает слишком много проблем. Думаю, обе мои семьи вздохнули бы с облегчением, если бы наш род на мне и закончился.

— Трэвис! — Пораженная Алисия вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать, что же его терзает, но, как и следовало ожидать, ответа не нашла. — Ты не должен так думать.

Обнаженному Трэвису не хватало только боевой раскраски, чтобы выглядеть настоящим дикарем. Стиснутые челюсти подчеркивали высокие скулы и черные глаза, и сейчас в его лице не осталось ничего джентльменского.

— Поверь мне, Алисия. Члены семьи моего отца были весьма рады моему решению вернуться к индейцам, а семья моей матери не расстроилась, узнав, что ухожу от них. Тебе не грозят распри с моей родней. Ты собираешься выйти замуж за паршивую овцу, а не войти в одну из двух семей.

Наверное, очень тоскливо сознавать, что ты всеми отвержен, и Алисия теснее прижалась к плечу Трэвиса в стремлении дать ему то, чего не смогли дать обе семьи.

— Даже в том случае, если бы у тебя была любящая семья в Нью-Йорке или Бостоне, все равно это было бы слишком далеко для встреч и не имело бы значения. Не пора ли нам одеться, пока не подъехали Бекки и Огаст?

Трэвис усмехнулся. Он боялся, что, узнав обо всем, она откажется выйти за него замуж, но, похоже, ее это не волновало. Возможно, им все-таки удастся сделать это. Он нащупал скрытую под одеялом мягкую округлость ее груди.

— Думаю, они решили, что мы пропали, и уже накинулись на наш обед. Нам самим придется их искать.

Трэвис подтянул Алисию на себя и принялся целовать ее. Алисии пришло в голову, что, пока они соберутся искать своих слуг, обед уже давно будет съеден.

— Я получил письмо, но не от агентов вашего отца, а от банкиров. — Адресуя эту фразу жениху дочери, Честер Стэнфорд высек огонь и задымил своей трубкой.

Одетый только в брюки из оленьей кожи и льняную рубашку, Трэвис равнодушно шагал по комнате. На самом деле он внимательно вслушивался в малейшие оттенки голоса Честера.

— Блокада нью-йоркского порта препятствует быстрому почтовому сообщению с Англией. Смею предположить, что ваше письмо привело в замешательство агентов моего отца, и они не станут отвечать, не получив от него соответствующих указаний. В течение достаточно долгого времени они ничего не слышали обо мне. — Трэвис подумал, что и его отца застигнет врасплох известие о том, что его сын и наследник не сгинул в диких прериях, но он отмахнулся от этой мысли. Он не собирался претендовать на имение. После того как вызванный этим известием ажиотаж уляжется, его семья может расслабиться и делать вид, будто его вообще нет на свете.

Честер исподлобья следил за бесстрастным поведением будущего зятя. У него уже не оставалось сомнений в правдивости утверждений Трэвиса. Он достаточно хорошо помнил лорда Ройстера, а потому заметил много схожих черт в манерах лорда и его сына. В его внешности преобладали черты матери, хотя нос и глаза были явно отцовские. Проклятые английские аристократы всегда смотрели свысока на колонистов, даже если это были их сыновья.

— Не представляю себе, как Мэдисон может и дальше терпеть наглость британцев. Не сомневаюсь, что вскоре он постарается возобновить запрет. А если верх возьмут «ястребы», то к концу года может начаться война. На чьей стороне будете вы в этом случае? — Честер с наслаждением затянулся. Он не предлагал Трэвису сесть, зная, что вот-вот должна прийти Алисия.