– Нет, все в порядке. У меня как раз перерыв. Что случилось?

– Где-то с час назад мне снова звонила Минако.

– И что?

Выслушав то, что он и ожидал услышать, Миками испытал смесь облегчения и раздражения.

– Она все выспрашивала меня о том странном звонке. Мне показалось, Минако убеждает себя в том, что наш звонок совершенно не связан с вашим, что вам все-таки звонила Аюми.

– Угу…

– И что? Вы с ней говорили об этом?

– Да. Правда, я так и не понял, лучше ей стало или нет.

– По-вашему, ей могло стать хуже? Она действительно говорила со мной довольно напряженно…

– Может быть…

– Да?

Может, он в самом деле слишком холоден с ней?

– Я почти уверен, что хуже ей не стало. Не волнуйтесь, пожалуйста.

– Правда? Я очень волнуюсь, когда думаю о Минако… о том, что ей приходится мучиться самой. Знаете, мне еще звонили из дома Мацуоки… – Миками оцепенел, и Мидзуки поспешила уточнить: – Нет-нет, не сам Мацуока, а его жена, Икюэ… Оказывается, вы к ним приезжали?

– Совершенно верно.

– Ну так вот… Икюэ тоже считает, что вам звонила не Аюми. Она сказала, что у нее сразу возникли сомнения, как только вы ей рассказали…

Миками вздохнул. Эти женщины! Как быстро среди них распространяются сплетни! Миками все больше злился. Когда кто-то говорил о них с Минако, он невольно сомневался в добрых намерениях говоривших, несмотря на их искренность.

– Я поспрашивала знакомых… и знаете что? Примерно в одно время такие звонки были у многих. Пару месяцев назад звонили даже домой Мацуоке!

– Хм…

– Вы еще поговорите с Минако?

– Да, конечно.

– Знаете… Раз она настаивает, что тогда звонила Аюми, после того, как вы с ней все обсудили… что ж, наверное, лучше с ней не спорить. Для нее сейчас хуже всего чувствовать себя непонятой, изолированной. Только скажите, что это была моя идея – назовите меня сплетницей, которая сует нос в чужие дела, или как-нибудь вроде того. Что бы ни случилось, ей необходимо верить, что вы на ее стороне.

Миками изо всех сил сдерживал досаду, и все же Мидзуки помогала так, как не помогла бы и родная сестра.

– Миками, вы меня слышите?

– Да.

– Вы сердитесь?

– За что мне сердиться?

– Точно? Может быть, мне вообще не следовало вмешиваться…

– Не волнуйтесь. Минако сама принимает решения.

– Что вы имеете в виду?

Миками цокнул языком, досадуя на то, что приходится отвечать еще на один вопрос.

– Просто она не из тех, кто меняет мнение, что бы ни сказали вы или я.

– Я – возможно, а вот вы – нет. Вас она очень уважает, вам она верит. И вам нужно быть более уверенным в себе.

Ему не понравилось то, что сказала Мидзуки. Неужели она собирается рассказывать ему о той Минако, которую он не знает, прямо здесь, рядом с жилым комплексом для начальства?

– Хорошо, спасибо, что позвонили. Извините, мне надо…

– Подождите. Нет, так не пойдет. Судя по вашему голосу, вы совершенно подавлены. Скажите, вы не поссорились с Минако? Это из-за меня?

– Повторяю, к вам это не имеет никакого отношения.

– Но…

– Мы с ней просто… перестаем понимать друг друга. По правде говоря, я никогда не знаю, о чем она думает.

– Хотите сказать – с тех пор, как убежала Аюми?

– Нет. С самого начала.

Миками задумался. Может быть, он случайно наболтал лишнего? Мидзуки помолчала и перед тем, как ответить, вздохнула:

– В таком случае позвольте, я расскажу вам, что она чувствует.

– В этом нет необходимости.

– А я все-таки расскажу. Мне невыносимо думать, что вы с ней поссоритесь именно сейчас, когда вам больше всего нужно поддерживать друг друга. Нельзя допустить, чтобы такое произошло, – ни в коем случае! Особенно если вы с ней и раньше не слишком откровенничали.

– Послушайте, я ведь служил в уголовном розыске. У меня просто не было времени, чтобы…

– Вы же понимаете, что я сейчас совсем о другом! Миками, нет смысла притворяться. Я прекрасно понимаю, что вас беспокоит. Все очень удивились, когда вы с ней поженились. Говорили, что это – одно из семи чудес нашей префектуры. Конечно, вы с ней служили в одном управлении, но недолго, и вы не работали вместе. Она служила в дорожной полиции, а вы – в уголовном розыске. Ваши коллеги-мужчины были неподдельно изумлены. Все гадали, чем вы заслужили такую девушку, как она. Но самое главное, вы сами тоже не понимали, почему она согласилась выйти за вас… Я права?

У Миками сжалось сердце.

– Сейчас я вам все объясню. Когда вы служили вместе в участке…

– Вам не нужно беспокоиться.

– Выслушайте меня, и все, хорошо? Однажды Минако пришлось очень тяжело, и она всю ночь проплакала. Но не притащила свои трудности с собой на работу – вы помните, как серьезно она относилась к своей службе в полиции. Она отставила чувства в сторону, накрасилась и, улыбаясь, пришла на работу. Здоровалась со всеми, как обычно, продолжала делать свое дело, как будто ничего не случилось. Обедала с сослуживцами, болтала обо всем на свете, не показывая, как ей тяжело. Поэтому никто ничего не заметил. И вдруг, уже возвращаясь домой, она случайно столкнулась с вами у служебного выхода. Вы странно на нее посмотрели и спросили: «Что с вами?» Вот и все, что вы сказали. Именно тогда она начала обращать на вас внимание. По ее словам, вскоре после той встречи она подарила вам амулет в машину – от аварий.

Миками помнил все лишь обрывочно.

– Я тогда всего лишь угадал… – не думая, ответил он. – Ну и, конечно, мне хотелось привлечь к себе ее внимание… либо это, либо я немного ясновидящий.

– Тут не о чем шутить. Вы бы лучше спросили, из-за чего она тогда всю ночь проплакала!

Миками закашлялся.

– Достаточно, прошу вас, прекратите, – с трудом выговорил он наконец.

– Нет, недостаточно! Я не могу замолчать после того, как уже столько сказала и в любом случае нарушила свое обещание. Иначе какой смысл? Послушайте, дело вовсе не в том, о чем вы, наверное, подумали. Конечно, о таком происшествии не станешь рассказывать на празднике… Одна ее подруга покончила с собой. Школьная подруга, одноклассница; они с Минако вместе занимались в кружке каллиграфии. Члены этого кружка были близкими друзьями и продолжали встречаться даже после того, как окончили школу. В общем, девушка, которая покончила с собой, оставила на своей парте записку: «Не говорите Минако». Вот и все, что она написала.

– О чем не надо было говорить Минако? Что она умерла?