– А сейчас? Таны и эрлы не все могут?

– Валузия и старые королевства хороши тем, что у нас есть свои неписаные правила и обычаи. Их можно нарушать, конечно, но только правильно. Переходящий границы дозволенного даур рискует оказаться вне общества. Круг благородных довольно консервативен и привержен внешним приличиям.

– Признаться, я не задумывался над этим. В ваших словах есть смысл, – кивнул Ар. – Страной правит не один король, но общество достойных.

– Народники играют с огнем, как дети. Они сеют смуту, подталкивают народ к бунту, бессмысленному и беспощадному, и они не понимают, к чему это может привести. Сейчас, когда началась большая война, это слишком опасно.

– Не из Империи ли подкармливают народников?

– Не уверен, мастер Инто. Это не только наша болезнь. Мне известно, в Гарланде тоже в последние годы расплодились собратья наших прекраснодушных мечтателей. Да и в Аквилоне среди уважаемых людей ходят странные идеи, дескать, имперский трон слишком широк для одной задницы.

– Я одного не могу понять, – Ури Ар повернулся к Вингу. – Почему король заигрывает со смутьянами? Уверяю, достаточно отправить десяток народников на виселицу, а сотню-другую на каторгу, и болтуны разом заткнутся.

– Не поможет. Гонимым больше верят. Обиженных властью жалеют и к ним прислушиваются. Если народников вешать, то выжившие уйдут в тень, будут гадить исподтишка. Королю это надо? Врага надо держать на виду. Пусть говорят, пусть бредят на публику. Так их проще взять за жабры, когда придет время. Так легче ими управлять, – Аранг Винг нахмурился. Он очень хотел верить, что все, что он говорит, – правда. К сожалению, все было не так.

– Может быть, вы правы.

Разговор стих сам собой. Мастер Инто разлил вино по бокалам и предложил тост за короля.

– За нашу победу! – провозгласил в ответ Винг. Он только пригубил вино и поставил бокал на стол.

– Что хорошо у имперцев, они отменили рабство, а мы еще нет, – неожиданно заявил эрл Ар.

Аранг Винг недоуменно приподнял бровь. Он был уверен, что колониальные плантаторы до последнего будут держаться за право возделывать свои земли руками коричневых рабов.

– Вы удивлены? А между тем ленивые кафры нам обходятся не дешевле, чем свободные поденщики в метрополии или Федерации.

– Много ли поденщиков согласится работать на тростнике и хлопке?

– В Бурландии и Федерации работают. Даур, у меня хорошие связи с нашими врагами и неверными друзьями. Жизнь на краю земли обязывает. Приходится общаться с купцами, – поспешно уточнил эрл Ар. Впрочем, Винг и так все прекрасно понял.

– С тех пор как в Бурландии отменили рабство, они не стали хуже жить. Обрабатываемой земли меньше, но урожаи выросли. Доходы с земли увеличились. Фермеры работают на земле сами и берут поденщиков.

Плантаторы и раньше держали рабов только на юге, там, где из-за жары слишком много людей мрет от болезней. Сейчас бурланды забрасывают тропические плантации и распахивают степи на севере страны. У нас на островах хозяева небольших плантаций тоже предпочитают нанимать бедняков, а не тратиться на рабов. Мастер Зинтано, у него дом на Зеленой улице, держит всего двести акров тростника, у него только пять ахеронцев домашней прислуги, но он не бедствует. Плантация дает прибыль, хотя дневная плата у нас выше, чем в метрополии. Мастер Зинтано хотел арендовать еще сто или двести акров земли. Рабов покупать он не намерен. И это не единственный такой плантатор.

– Я этого не знал.

Аранг Винг поднял бокал с отваром, давая себе минуту на размышления. До этого момента он был уверен, что именно крупные плантаторы будут до последнего бороться против отмены рабства. Ури эрл Ар заставил его взглянуть на этот вопрос с другой стороны. Не так все однозначно в этом мире.

Проблемы рабовладения не слишком беспокоили Винга. Он понимал, что рано или поздно придется запрещать работорговлю, сам был сторонником отмены рабства и возвращения ахеронцев в родные джунгли, но лично этим вопросом не занимался и не собирался. Ближайшие годы у Винга были распланированы на другие, куда более важные для этой планеты дела.

Губернатор, несмотря на преклонный возраст, сохраняет завидную ясность мышления. Не каждому такое дано. Эрл Ар смотрит на вещи реально. Ключевую роль здесь играет извечный вопрос: «Что выгоднее?». Ясно, если цена на рабов вырастет, то плантаторам выгоднее будет завлекать в колонии безземельных бедняков с континента. А если готовых ехать на край света, пахать за каури в нечеловеческих условиях голодранцев окажется мало, то придется тратиться на кафров и нанимать тех же безземельных мужчин из метрополии погонщиками рабов, вестимо.

– Жаль, из-за этой войны нам придется забыть об уменьшении закупок коричневых, – молвил Ури Ар. Он как будто читал мысли собеседника.

– Армия заберет лишних людей, – добавил Инто. – Однако военные налоги и поборы вынудят многих ехать в колонии за куском хлеба.

– Разумно. Война потребует много нафты, сахара, батата и каучука. Спрос вырастет в разы. Самое время расчищать новые плантации и бурить скважины.

– Не вы первый, кто говорит мне о нафте. Это выгодное дело? – оживился губернатор.

– Очень. Уже через год спрос вырастет в двадцать раз. Через три года в пятьдесят раз. Потом будет медленно расти. Дальше спрос будет ограничен только отдачей и количеством скважин. Золотое дно, – Аранг Винг покривил душой, озвучивая свой прогноз. Он считал, что спрос на нафту будет гораздо больше, но не стал пугать собеседников баснословными цифрами. И так от его слов бровь Ури Ара приподнялась, а Чак Инто разинул рот.

– Куда столько?!

– Топливо. Котлы лучше топить нафтой, а не углем. Часть пойдет на химию. Алхимики уже сейчас могут делать из нафты недорогие и стойкие краски, смазочные масла, взрывчатку, гнущееся стекло, эбонит. Дальше – больше. Из нафты будут делать почти все.

– Даже золото?

– Золото ерунда, – парировал Винг. – Нафта ценнее золота. Это кровь земли.

– Вы хотите сказать, мы пьем кровь Матери Мира? – возмутился мастер Инто.

– Сосем молоко матери, как младенец, – быстро поправился Винг.

– Даур, как вы относитесь к работорговле? – вопрос Ара прервал затянувшуюся паузу.

– Сложный вопрос. От нее надо избавляться. Постепенно. Нельзя за день изменить то, что жило десятилетиями.

– Разумно. Слова, достойные королевского министра. Дорогой даур, я бы хотел вас попросить.

– Слушаю, дорогой эрл.

– Когда вы вернетесь в Лимбуру, наш король будет к вам прислушиваться. Он любит победителей. У вас появится шанс открыть королю глаза на истинное положение дел в колониях. Боюсь, мой дражайший родственник иногда лукавит и далеко не все говорит сюзерену. Не буду его винить, не всем хватает смелости и воли на откровенность. Прошу, не забудьте этот разговор. Напомните Гронгу нам давно пора вернуть ахеронцев природе.