– О как! Похвальные речи для столь молодого человека, – зацокал языком Алатырьский Мастер. – Очень хорошо.

На пальцах его, унизанных кольцами, я высмотрела перстень со знакомой уже символикой гильдии. И тоже невольно встревожилась. Что, если этот «человек-аккумулятор» задумал нашего Прошку украсть? В средневековых ремесленных гильдиях частенько практиковались в похищении талантливых учеников и подмастерьев.

– Значит, мне стоит поговорить с твоим опекуном, юноша. Проводи-ка меня к нему.

Говорил Мастер на русском, но с едва уловимым акцентом.

– А нет, так я слугу твоего попрошу, – и на меня кивнул. – Тебя же Килху зовут?

– Я вас плехо панималь. Их бин нихт русиш ферштейн. Йа-йа! – Я изо всех сил затрясла головой и добавила уже на здешнем свежевыученном английском: – Мне хозяин приказал за отроком присматривать, чтобы тот в драку не влез. Остальное не мое дело, уважаемый сэр.

Не знаю, что меня так вдохновило на подвиги. Возможно, мужские штаны и мужской облик сами по себе добавляют куража. А может быть, я окончательно уверилась в своей наследственной сидской удаче, что она меня не подведет.

– Нам уже и домой пора, Килху. Опекун, чай, заругается, – вдруг «вспомнил» Прошка и потянул меня за рукав. – Уж простите нас, добрый господин, но ничем вам помочь не можем.

– Я ведь добром прошу, по-хорошему, – прищурился Мастер. – А могу и по-плохому. Кликну слуг и подмастерьев, и будет у нас совсем иной разговор.

Мы медленно, шажочек за шажочком отступали, а гильдеец надвигался.

Взгляд у него был нехороший. Уверенный такой. Дескать, никуда вы, голуби, не денетесь. Кричать станете – не докричитесь, удерете – догонят. Я ухватила Прошку за руку, стиснула покрепче, чтобы мокрая мальчишкина ладонь не выскользнула. И одними губами шепнула:

– Ходу!

Мы сорвались с места в карьер не сговариваясь, петляя между бочками, тюками и штабелями, поскальзываясь, спотыкаясь, но не падая, нет. Спину жег взгляд гильдейского Мастера.

– Ох, пронеси, Господи! – на бегу причитал Прошка. – Царица Небесная, защити и помилуй! Поднажми, Катька, поднажми, неровен час, догонит!

До трактира домчались в один миг. Сама бы я нипочем не добралась бы до безопасного укрытия в лабиринте узких выборгских улочек, но то ли боярский сын в отличие от меня не страдал топографическим кретинизмом, то ли бежал, ведомый инстинктом зайца, удирающего от гончей.

Вломились в трактир, с грохотом, через ступеньки прыгая, взбежали по лестнице, и, только когда хлопнула тяжелая дверь за спиной, я смогла выдохнуть. Прошка, тот просто сполз по двери и так и остался сидеть на полу, открыв рот и дыша часто-часто.

– Что опять? – буркнул Диху, поднимая на нас глаза от книги. Наше появление явно оторвало сида от каких-то важных дел. Оптимизма его мрачный вид не прибавлял.

– Эт… гильд… Алт… Мастер! – задыхаясь, выдавил Прохор.

– …зил…красть…шку! – добавила я. Грудь сдавило, горло перехватило, воздуха не хватало, а сердце колотилось как бешеное то ли в пятках, то ли в глотке. Пробежечка вышла та еще.

Но сид из наших невнятных восклицаний понял достаточно.

– Так, – процедил он, захлопнул свой фолиант и неуловимым текучим движением оказался рядом с нами. – Ясно.

И тут Диху сотворил очередное волшебство – взял да и отвесил нам с Айвэнзом по полновесному щелбану.

– Уй! – взвыл Прошка. – Больно же!

Я, признаться, от неожиданности и обиды, высказалась богаче, полновеснее и конкретнее. И только на середине третьего словосочетания почувствовала, что могу не только говорить, но и дышать. Магические щелбаны мгновенно избавили нас от одышки. И мозги прочистили. Побочный эффект сидской магии, не иначе.

– Мы, правда, ничего такого не сделали! – На всякий случай я начала с оправданий.

Но Диху, похоже, это не слишком интересовало.

– Не сомневаюсь, – фыркнул сид. – За вами следили?

– Я так мыслю, неспроста к нам этот Алатырьский Мастер пристал, – буркнул Прохор, потирая лоб. – Видать, наушничал кто-то. Раз уж он знал, как Катьку, то есть Килху, звать…

– Значит, скоро ждать гостей. – Диху жестом прервал паренька. – Что ж, придется менять…

Наверное, он хотел сказать «планы». Но события вдруг понеслись вскачь, доказывая, что намерения у Мастера Алатырьской Силы были самые серьезные.

В дверь постучали, и голосок давешней служанки воззвал:

– Господин! Вас тут спрашивают.

Не иначе как с большого перепугу, девица вдруг заговорила по-русски практически без акцента.

– Спокойно, – молвил сид, останавливая наши с Прошкой суетливые метания по комнате.

И чего дергались, сама не знаю. В сундук вдвоем все равно не спрячешься, разве что в кровать залезть и притаиться под одеялами в обнимку. Так ведь найдут.

– Пшла с дороги, девка! – громыхнул кто-то за дверью. – Эй, гость эринский! А ну, отворяй по-хорошему! Дело есть! А упрешься, так эту дверцу вынести – плевое дело, но тогда уж на себя пеняй!

Голос был незнакомый, и я уж подумала было, что не по нашу душу явились, но потом сообразила: не по чину Алатырьскому Мастеру самолично двери вышибать в задрипанном немецком трактире.

– Отчего не отворить, – усмехнулся Диху. – Входите, добрые люди, не заперто. Дверь-то наружу открывается.

Дважды приглашать не пришлось. В комнатушке, и так тесной, стало вовсе не развернуться от плечистых молодцов. Двое, трое… нет, четверо амбалов с лицами, не слишком обезображенными лишним интеллектом, загромоздили собой проход и половину комнаты. Почему загромоздили? Потому что шкафы. Натуральные.

Сид даже бровью не повел, разве что руку положил на посох этак ненавязчиво. И выжидательно глянул на гостей дескать, чем обязан?

– Вон они, отроки-то! – громким шепотом доложил один из шкафоподобных товарищей кому-то невидимому из-за широких спин. – Не соврал, стал-быть, кабатчик. Точно тот самый немец и есть, и парни евонные.

– Только не немец, – проговорил Алатырьский Мастер, словно мысленным приказом раздвигая своих захребетников и вступая в комнату. – Кто говорит, что италиец ты, гостюшка заморский, кто – бриттского племени, кто – эринского. А некоторые божатся, что ты и от святой воды с честным крестом шарахаешься, будто нечистый от ладана. Мастер Диччи, верно? Так тебя величают?

– Магистр, – невозмутимо поправил пришельца Диху. – Магистр Диччи. Из Флорентийского университета. Проездом.

– А в каких же таких науках, позволь спросить, ты магистром будешь?

– Богословие. – Древнеирландский бог улыбнулся краешком губ. – С кем имею честь?..

– Мастер Алатырьской гильдии, – внушительно молвил наш злобнопрыг, предпочитая, похоже, оставаться безымянным. – Ну, коли так гладко у нас с тобой беседа пошла, давай сразу к делу. Сколько хочешь за отрока?