Джослин заняла за столом свободное место, предложенное лакеем. Обстановка, вызванная противостоянием матери и сына, сразу стала напряженной. Медди наполнила тарелку закусками, выставленными на буфете. В сторону брата она бросала быстрые настороженные взгляды. Он понимал, что своим холодным приемом омрачил сестре радость от неожиданного приезда матери. Рейн так крепко схватился за нож, который держал в руке, что почувствовал, как тот врезается ему в ладонь.

– Я согласилась отправить Медлин в Лондон, но не обещала, что не буду навещать ее время от времени. – Вдова бросила любопытный взгляд в сторону Уинни.

– Это твоя любовница, Типтон? – вежливо осведомилась она, вызвав за столом бурю негодования. – Мужчины имеют слабость к женщинам с такой внешностью. Но как тебе удалось убедить жену предоставить ей место за твоим столом?

Рейн не сомневался: мать сама не верит в те глупости, которые несет. Бидгрейны дружно встали на защиту чести Уинни. Сэр Томас уставился на Джослин, как на трехголовое чудовище.

– Вы в своем уме, женщина? Моя дочь не потерпела бы ни тайной, ни явной любовницы, даже если бы у Типтона хватило глупости так ее обесчестить.

– И на том спасибо, – пробормотал Типтон.

Брок был возмущен не меньше отца.

– Мадам, вы должны принести извинения моей сестре.

– Советую вам извиниться, матушка. Брок опасен в гневе.

– С какими людьми ты заставляешь общаться мою дочь? – прищурилась вдова.

Рейн открыл рот, чтобы ответить ей, но Медди его опередила:

– Мама, ты оскорбляешь семью Девоны.

Она представила сэра Томаса, Брока и Уинни. Несмотря на возмущение, хорошие манеры взяли верх, и мужчины холодно поклонились вдове.

Джослин кивнула в сторону Уинни.

– Я, кажется, неправильно оценила ситуацию, мисс Бидгрейн.

Если Уинни и ожидала более искренних извинений, то она не выказала разочарования. Проведенная без сна ночь не помешала ей оценить комическую сторону происходящего.

– Меня еще никогда не обвиняли в том, что я чья-то любовница, – задумчиво проговорила Уинни, приподнимая тонко очерченные брови. – Сейчас я слишком устала, чтобы решать, стоит ли на это обижаться.

Она пожала плечами в ответ на удивленный взгляд отца.

Медди явно почувствовала облегчение, видя, что Бидгрейны решили не обращать внимания на оскорбительные замечания ее матери.

– Вот, мама, я сама выбрала для тебя угощение.

Лицо леди Джослин немного смягчилось.

– Спасибо, Медлин.

Медди поставила перед ней тарелку и вернулась на свое место за столом.

– Вы опасались, матушка, что я продал вашу дочь работорговцам? – язвительно спросил Рейн.

Само ее присутствие провоцировало его на скандал. Джослин сохранила спокойствие, не поддавшись на провокацию.

– Не совсем, – ответила она, промокая губы салфеткой. – Я удивлена, что здесь нет твоей жены. – Наблюдательная женщина заметила, что при этих словах напрягся не только Рейн. – Боже мой, только не говори мне, что это пылкое создание сбежало от тебя! Я потрясена. Поистине, если есть женщина, заслуживающая такого мужа, как Рафинированный Труп, то, держу пари, это Девона Бидгрейн.

Рейн давно привык к тому, что для Джослин не существует никаких рамок. Но Бидгрейны были шокированы. К удивлению Рейна, на его защиту встала Медди:

– Мама, я от тебя такого не ожидала. Мой брат и Девона были так великодушны, пригласив меня в свой дом. – Она, казалось, забыла о том, что ее к этому принудили и использовали в качестве орудия мести. – Женщина становится настоящей леди не благодаря полученным урокам, а благодаря правильному воспитанию. И судят о ней по ее поступкам, – процитировала она кодекс хороших манер, известный только ей и ее матери.

Джослин покраснела.

Уинни отхлебнула кофе.

– Очень славное изречение, моя дорогая.

Брок пробормотал себе под нос какое-то ругательство. Рейн взглянул на мать.

– А отчего вы решили, что она сбежала?

Джослин перенесла свое внимание с Медди на Рейна.

– Не знаю. А что, так и есть?

Он стал намазывать маслом кусок хлеба у себя на тарелке.

– Моя жена могла просто отдыхать наверху. Или уйти отсюда, узнав о вашем появлении.

Разговор принимал иной оборот, и леди Джослин это явно не нравилось. Она отвела глаза и заметила, что Бидгрейны внимательно слушают.

– Если бы твоя жена была здесь, для нее было бы приготовлено место за столом.

– Ну, значит, она спит.

– Как она может спать, если к ней пришли родные?

– Она может быть нездорова.

Какое-то время вдова обдумывала его слова. Впервые в жизни Рейну показалось, что ей стало стыдно за свое поведение.

– Но она выздоровеет? Ты ведь позвал семью не к постели умирающей?

Он опустился до того, что включился в одну из ее бесконечных игр. В раздражении Рейн раскрошил хлеб и бросил его на тарелку.

– Нет, мадам, вы были правы. Моей жены здесь нет.

Окончательно растерявшись, особенно когда Медди взяла ее за руку, Джослин задала вопрос, мучивший их всех:

– Где же она?

Бидгрейны все-таки опасались, что Девона оказалась в руках какого-то негодяя. Рейн начал сомневаться. Если ее похитили, почему до сих пор нет записки с требованием выкупа? А что, если они ошибаются? Должно быть, в записке, которую получила Девона, речь шла о нем. И это было что-то настолько отвратительное, что она вынуждена была бежать и обратиться к кому-нибудь за помощью.

– Типтон, где твоя жена? – не отставала мать.

Рейн покачал головой и поднялся. Независимо от того, о чем шла речь в записке, была это правда или ложь, его жена ему не доверяет. Она сбежала вместо того, чтобы обратиться к нему и потребовать объяснений. Рейна поразила мысль о том, что, может, она даже боится его. Неужели он не доказал ей с самого начала, что она может доверить ему все свои заботы и тревоги?

Хотя держался Рейн с нарочитым спокойствием, на него накатывало утомление. Оно билось, словно волны тропического шторма. Иногда ему казалось, что он умрет, не выдержав этого неумолимого биения. Рейну не давало покоя его горе. Он чувствовал себя так, как будто его снова похоронили заживо. Его сердце бешено колотилось, он задыхался. И никто не слышал его криков. Рейну казалось, что если он не найдет Девону, то будет чувствовать себя так до конца своих дней.

– Типтон, вы с нами? – спросил сэр Томас гораздо мягче, чем обычно, как будто тоже чувствовал, что Рейн находится на пределе своих возможностей.

– Мы должны найти ее, Томас, – ответил Рейн.