– Там на месте решим, – отрубил я.

Барон Герцлер ухитрился где-то в дороге переодеться в щегольский синий кафтан, синие брюки и синие сапоги, на левом плече красуется треугольный вытянутый книзу щит синего цвета, а с плеч красиво ниспадает синий плащ. Конь, понятно, тоже весь в синем. Синяя попона опускается ниже колен на две ладони, как предписывает негласный закон. Весь в ярко-синем, он выглядел особенно свежим, тем более что едущий рядом сэр Палант предпочел насыщенный желтый цвет оттенка расплавленного золота, даже плюмаж ярко-желтый.

Сэр Ульрих выехал весь в красном от перьев на шлеме до седла и конской попоны. Все трое очень хорошо смотрелись, как дивные веселые цветы на свежем зеленом лугу, а когда сэр Палант затянул песню, а оба подхватили красивыми сильными голосами, сердце мое дрогнуло от восторга.

Бледно-зеленая трава тянулась бесконечным ковром, кусты попадаются редко, кажутся лишними на такой равнине, плоской, как столешница. Сэр Ульрих поглядывал на Бобика, тот стрелой унесся вперед и в сторону, моментально разбросал лапами песок, вырыв огромную яму, влез туда по самую задницу, затем там фонтаном взлетел песок, а спустя несколько мгновений Бобик выволок огромного толстого варана, перехватил его поудобнее и вскачь примчался к отряду.

Сэр Ульрих вскричал:

– Бобик, Бобик!.. Вон ему отдай, ему!.. Он их обожает!

Бобик остановился на бегу, вспахав землю всеми четырьмя, рыцари побледнели и начали креститься. Ульрих настойчиво указывал на сэра Паланта.

Бобик посмотрел с недоверием на Паланта, снова на Ульриха. Тот настойчиво указывал на Паланта. Бобик подошел и подал молодому рыцарю варана.

Ульрих вскричал громко:

– Сэр Палант, скорее берите!.. Это знак дружбы!

Палант с сомнением посмотрел на тыкающего ему варана Бобика.

– А что с нею делать? Сэр Ричард, что это за чудище?

– Деликатес, – объяснил я.

– Ящерица?

– Это варан, – объяснил я, – а никакая не ящерица.

– Господи, а как похож…

– В нашем королевстве, – добавил я, – подают только самому королю. Изысканно нежнейшее мясо.

Сэр Палант с сомнением попытался взять варана, тот сразу же вцепился ему в седло крепкими челюстями. Сэр Ульрих уже был готов и тут же с размаха ударил добычу по голове молотом, напугав шарахнувшегося коня.

– Господи, – вырвалось у сэра Паланта. Он был бледен и с испугом смотрел на огромную ящерицу с выпученными глазами. – Я даже не знал, что такое едят…

– Еще и нас угостите, – сказал Ульрих, радуясь чему-то. – Мне полагается самый вкусный кусочек. Я вас спас, сэр Палант! Эта зверюка уже смотрела на ваше горло.

– Да я… – сказал сэр Палант и умолк озадаченно, вперив взгляд вдаль.

Дорога обогнула лес, там у самой обочины виднеется фигура человека, но, если глаза не обманывают, человек этот не совсем человек. Кусты, которые здесь коням по брюхо, там незнакомцу по щиколотку.

– Ве… великан? – проговорил сэр Палант неверяще.

– Вроде бы, – ответил Ульрих. Он опустил забрало и крикнул: – Я только посмотрю!

– В бой не вступать! – велел я жестко. – Не хочу терять людей!

Земля задрожала от грохота копыт, все неслись вслед за ним, кто выдергивал из ножен меч, кто опускал копье и нацеливал в приближающегося великана. Сэр Герцлер, обладатель дивного меча, что днем как простой клинок, а ночью дает света больше, чем костер, почему-то размахивал огромным боевым топором.

Лишь когда мы приблизились и остановили коней, я оценил размеры великана. Ростом выше меня втрое, массивный и с чудовищными руками, способными давить львов, как мышей. Сэр Тамплиер держал огромное длинное копье нацеленным в живот великану, сэр Герцлер убрал топор и наконец-то вытащил из ножен святящийся меч. По хищному лицу рыцаря я заподозрил, что светимость лезвия не единственное его достоинство.

Остальные, возбужденно галдя, блестели мечами, горячили коней, готовые к атаке.

– Давно такого гиганта не сражал, – сказал сэр Ульрих ликующе. Посмотрел на меня, сказал чуть тише: – Вообще-то никогда такого еще не встречал, но…

– Не стесняйтесь, сэр Ульрих, – прогудел Тамплиер. – Даже я встречал их помельче.

Великан оставался в том же положении, хотя, как мне показалось, попытался повернуться к нам лицом, однако не сумел.

Тамплиер взял копье на изготовку, я сказал властно:

– Погодите!

Он спросил с неудовольствием:

– В чем дело?

– Там что-то не так, – сказал я тревожно.

– Почему? – удивился он. – Там великан! Их нужно всех уничтожить.

– Да, конечно, – ответил я. – Целиком с вами согласен. Но почему он так стоит? Как-то боком…

Сэр Ульрих сказал довольно:

– Левым!.. Копьем сразу можно в сердце.

Один из рыцарей добавил:

– А драться ему так труднее!

– Это хорошо, – согласился я. – Но почему не может повернуться к нам лицом? А если там опасная и для нас ловушка?

Все примолкли, наши кони шли медленным шагом. И хотя мы в седлах, но вскоре нам пришлось задрать головы, чтобы смотреть гиганту в лицо. Только я опустил взгляд и обнаружил, что ноги великана погружены по щиколотки в землю.

Тамплиер прогрохотал:

– Готовься к смерти, исчадие ада!

Острие его копья смотрело великану в бок. Тот проворчал что-то, это походило на отдаленный гром. Грубое лицо ничего не выразило, даже презрения к смерти.

Я сказал снова:

– Сэр Тамплиер, погодите. А ты ответствуй!.. Кто тебя заставил здесь стоять? И как?

Рыцари смотрели на меня с недоумением. Великан насмешливо поморщился, голос его прогрохотал громче:

– Тебе не все равно, букашка?.. Если хочешь, взгляни сам.

Я кивнул младшим рыцарям.

– Слезьте и откопайте ему ноги. Не бойтесь, он не станет пинаться. Если бы мог, уже бы напал на всех нас.

Великан скривился.

– И перебил бы, как жалких зайцев!..

– Может быть, – согласился я. – А может быть, и нет.

Рыцари слезли, другие взяли их коней за повод. Мы смотрели, как опасливо копают у ног великана. Почти сразу один закричал:

– Здесь каменная плита!..

Второй добавил:

– Чуть припорошенная землей.

– Ясно, – сказал я. – Ноги этого увальня в той плите?

Рыцарь крикнул:

– Да, ваше сиятельство! Как вы догадались?

– Я же умный, – сказал я скромно. – Гроссграф и все такое. Посмотрите пределы плиты.