class="p1">— Так вот. Когда-то давным-давно жила-была одна девушка. Люди её сторонились, потому что считали: в ней течёт кровь драконов. Конечно, это было не так. Просто девушка обладала сильным магическим даром. Настолько сильным, что даже владыки небес попытались сделать из неё посредника между собой и людьми, однако ничего у них не получилось. Грянула великая война, и чешуйчатые потеряли её из вида. Потеряли не сами и не случайно. Волшебница обманула драконов и сумела уйти из-под их опеки. Звали её Северина Мар.

Лейка вздрогнула.

— Именно Рина стала близкой подругой волшебника по имени Бэз, прозванного потом Великим Драконом. Это он создал двенадцать браслетов власти и сделал так, чтобы их смогли получить его двенадцать учеников и последователей. Тринадцатый браслет остался бесхозным. По легенде он предназначался тринадцатому ученику. Но это на самом деле не так. У Бэза никогда не было тринадцатого ученика. У него была тринадцатая ученица. Волшебница Рина, единственная из всех соратников Бэза сумевшая ради спасения мира отказаться от власти. Первая рингарольская ведьма, основательница вашего рода. Твоего рода. Рода хранительниц человечества.

Я снял со своего запястья браслет и аккуратно надел его на Лейкину руку.

— Он твой, Лара. Твой по праву.

Лариса молча смотрела на нежданное «украшение». В глазах у неё стояли слёзы.

Догадка оказалась верной. Браслет действительно восстанавливал магические силы владельца. Хотя, возможно, это зависело не только и не столько от самого браслета, сколько от личностей его новых и старых хозяев и их отношений друг с другом. Мне, по крайней мере, очень хотелось верить, что всё так и есть.

Аура Лейки восстановилась секунд за тридцать. От прежней она практически не отличалась. Исчезли лишь тёмные нити, сковывавшие часть силы и ограничивающие магический потенциал. Впрочем, не только магический. Драконье проклятие на Ларису больше не действовало. Ни как на волшебницу, ни как на… женщину.

— Значит, ты всё же решился? — голос колдуньи отчего-то дрожал.

— На что?

— Уйти. Обратно. В свой родной мир.

Я молча поднялся. Отошёл к стулу, но садиться не стал. Вместо этого вновь повернулся к Ларисе. В конце концов, любой попаданец просто обязан когда-нибудь перепеть Высоцкого. Так почему бы это не сделать прямо сейчас?

Музыка мне не требовалась. Она и так звучала в душе.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,

Пусть дождем опадают сирени,

Все равно я отсюда тебя заберу

Во дворец, где играют свирели.

Перевод с русского? Зачем?

Кто чувствует сердцем, поймёт и без перевода.

Тем более что пел я не вслух. Я пел в мыслях. А Лейка слушала. Закрыв глаза, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни единого слова.

Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,

Все равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.

Девушка раскачивалась в такт музыке, а я продолжал и продолжал петь, не в силах остановиться.

В какой день недели, в котором часу

Ты выйдешь ко мне осторожно?..

Когда я тебя на руках унесу

Туда, где найти невозможно?..

Украду, если кража тебе по душе, —

Зря ли я столько сил разбазарил?

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,

Если терем с дворцом кто-то занял!

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,

Если терем с дворцом кто-то занял![2]

Песня закончилась. Эх, Владимир Семёнович, Владимир Семёнович… Вы из меня просто душу вынули. А я, соответственно, из Ларисы.

От наваждения она отошла лишь секунд через двадцать. Открыла глаза, хлопнула изумлённо ресницами, словно пытаясь сообразить, где находится, затем порывисто дёрнулась и резко вскочила на ноги.

— Я с тобой!

— Куда?!

— В твой мир, в Драконовы горы, за океан, куда угодно, без разницы!

Я шагнул к Лейке и обнял её за талию.

— А как же браслет, Владение, подданные?

— Плевать! Я теперь знаю, кто ты и кто я и зачем мы встретились, — её руки обвили мою шею, голос становился всё тише, а губы всё ближе. — Когда-то давно великие маги Рина и Бэз расстались навеки. Расстались не по своей воле. Они не смогли быть вместе из-за проклятия, наложенного на весь человеческий род. Достоинство, верность, честь — это всё не пустые слова. А ещё долг и совесть. Сегодня их долг исполнен, а совесть чиста. Сегодня они — это мы, а мы — это они, нашедшие друг друга заново. Мне, как и ей, не нужны ни власть, ни богатство. Я просто хочу быть с тобой. И я пойду за тобой, куда позовёшь…

Наш поцелуй длился целую вечность. А когда мы, наконец, оторвались друг друга, я мягко погладил её по волосам и прошептал на ухо:

— Глупышка. Я не хочу никуда уходить. Я остаюсь.

В моей руке появилась монетка.

— Надеюсь, на этот раз не откажешься?

Лейка скосила глаза на серебряный кругляшок.

— Не откажусь. Но лишь при одном условии.

— Каком?

— Мы не будем тянуть целый год, а сделаем всё прямо сейчас.

Что я мог на это ответить? Только одно:

— Согласен…

Переплавить монеты в кольца оказалось нетрудно. Когда у мужчины и женщины одно желание на двоих, их силы не складываются, а перемножаются. А если эти двое ещё и маги, они не то что монеты, железную дорогу расплавят и не заметят.

— Обещаю любить тебя, клянусь быть вместе с тобой в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

— Обещаю любить тебя, клянусь быть вместе с тобой…

Никогда не думал, что формулы свадебной клятвы одинаковы в обоих мирах. Однако я был готов подписаться под каждым словом. Да что подписаться?! Я точно знал, что произношу эту клятву первый и последний раз в жизни. Другого раза не будет. Как не будет и другой Лейки-Лары-Ларисы, она такая одна во Вселенной…

— Как странно, — колдунья рассматривала собственный палец с надетым на него кольцом так, будто впервые