В холле воткнул наушник в ухо и поймал волну двадцать девять и девять FM. Сначала послышался треск, потом изысканный джаз. Я убавил громкость на минимум. Слабый писк пробился сквозь музыку, когда я шел по коридору к палате Ильича. Но у палаты саксофон в наушниках одержал верх над сигналом. Я удивился, пнул дверь ногой, но она оказалась закрыта. Я вернулся к тому месту, где писк наиболее сильно заглушал джаз. Оказалось, что я стою у спортзала. Глазам своим не поверил, но на табличке, украшавшей двустворчатые двери, так и было написано: «Спортзал». Платное отделение вообще много чем отличалось от бесплатного. Вместо клеенчатых кушеток в коридорах стояли кожаные кресла, вместо чахлых гераней на подоконниках буйно зеленели экзотические растения, а рядом с процедурной располагался спортзал. Курорт, а не больница. Курорт с охраной.

Я пнул дверь. Она распахнулась, с грохотом ударившись створками о стены. Апоплексичного вида тетка, крутившая велотренажер, прервала свое занятие, тяжело сползла на пол и, переваливаясь, как утка, поспешно покинула зал. Кажется, она меня испугалась. Я плотно закрыл за ней двери, скинул с себя халат, бахилы, и в упор уставился на Ильича. Покраснев от нагрузки, Ильич в хорошем темпе шел по электрической беговой дорожке.

— Петька, ты че? — сбившись дыханием, спросил меня шеф и сильно побледнел.

— Меня зовут Глеб Сазонов, — отчетливо произнес я, подходя к нему вплотную. Похоронив собой джаз, сигнал пульсировал в ухе, вызывая головную боль и холодную ярость.

Значит, у Элки хватило ума не делать мишень из себя.

Ильич хотел спрыгнуть с движущейся под ним дорожки, но я ногой преградил ему путь. Ильич вынужден был продолжить шагать по движущейся ленте.

— Здесь была Элка, — усмехнулся я.

— А откуда ты знаешь? — Троцкий хотел выключить дорожку ключом, торчавшим на панели управления, но я положил на ключ руку с «Магнумом».

Ильич отшатнулся и чуть не упал, вынужденный без остановки перебирать ногами.

— Дрянь охрана в больнице, — ухмыльнулся я. — Даже не обыскивают на входе. «Ствол» пронести не фиг делать. Зря ты тут прячешься.

Ильич пошел красными пятнами, вцепился побелевшими пальцами в поручни. Он шел и шел, он даже не мог сменить темп — его задавала движущая лента. Он запомнит эту тренировку на всю жизнь. Я все для этого сделаю.

— Дай мне сойти, — задыхаясь, попросил Ильич.

— Сначала ты ответишь на мои вопросы.

— На какие?! — заорал Троцкий, сбился с ноги и снова чуть не упал.

— На все. Честно и откровенно. Или будешь шагать здесь, пока не сдохнешь.

— Петька!!!

— Глеб. Меня зовут Глеб Сазонов. Элка приходила к тебе недавно и отдала мобильный!

— Да. Откуда ты знаешь?!…ть! Что происходит?! — Он попытался, оперевшись на поручни, поджать под себя ноги, но не провисел и секунды, сорвался и опять задвигал ногами в заданном темпе.

Я выдернул наушник из уха, чтобы сигнал не бил по мозгам, не ввинчивался в сознание, не мешал думать.

— Что происходит?! — теряя силы больше от страха, чем от нагрузки, задыхаясь, спросил Ильич. — Да, Элка приходила, принесла яблок и всучила мне мобильник. Сказала, что ты купил себе другой. Ребята, если вы разосрались, это ваши проблемы… личные!..

Он снова попытался спрыгнуть с дорожки, но я подставил ногу, преградив ему путь.

— Ты хочешь меня убить?! — прошептал шеф, ртом ловя воздух.

— Да, — я посмотрел ему прямо в глаза. — И чтобы смерть выглядела естественной.

Он странно хрюкнул, и я испугался как бы он, и правда, не откинул коньки. Но Ильич взял себя в руки и попытался восстановить дыхание.

— Глеб, сделай хотя бы темп помедленнее, я устал!

Я переключил джойстик на пульте управления, чтобы дорожка стала крутиться медленнее. Ильич сбавил ход, его терзала жестокая одышка.

— У тебя есть шанс объясниться, — сказал я. — Раз ты взял телефон, значит, ты ничего не знал. Если бы ты его не взял, ты бы полностью подписался под своей виной.

— Ты что несешь, Глеб?! Какой виной? Какой шанс? Ты что-то путаешь, Глеб! Убери пистолет. Я больной человек, у меня колит, отит, гастрит, ринит… Ну, сделай хотя бы помедленнее!

Я еще немного сбавил скорость, Ильич пошел совсем тихо, как на неторопливой прогулке. Мне не нужно было, чтобы он скопытился раньше, чем ответит на мои вопросы.

— Где Элка?

— Элка… пришла, яблоки отдала, телефон всучила… — он одной рукой отцепился от поручня и показал на нагрудный карман рубашки, где торчала его «Nokia», — и ушла твоя Элка! Ребята, если вы разосрались, это ваши личные проблемы…

Он боялся, Ильич. Он очень меня боялся. И это указывало на большую часть его вины. На большую.

Я прибавил скорость, и он засучил ногами быстрее.

— Петька, черт тебя побери!

— Слушай теперь меня. Из-за тебя погибли два молодых и здоровых парня. Моральный облик одного из них оставлял желать лучшего, но это неважно. Из-за тебя чуть не погибла молодая женщина, которая вечером вышла выбивать ковер. Из-за тебя мог погибнуть я, могла погибнуть Элка.

— Что ты несешь?! Какой ковер?

Я прибавил скорость. Шеф побежал в хорошем темпе, как спортсмен на тренировке. Лицо его приобрело сизый оттенок, но я не сжалился. Пусть сдохнет, но скажет правду.

— Какие парни, Глеб? Почему из-за меня?

— Грибанов и физрук из десятой гимназии. Ты же знал, что охотятся за тобой! Ты подозревал, что Грибанова убили по ошибке, вместо тебя! Ты поэтому спрятался в больнице?!

— Нет, Глеб! Я болен! У меня справка есть! И потом… ну ладно, Грибанова по ошибке, а физрук-то тут при чем?!! Я знать его не знал! Его застрелили не в нашей школе! При чем тут я?

— Почему ты мне отдал телефон?

— Просто так, Глеб! Я хотел быть отрезанным от мира. Я ни о чем слышать не хотел, не хотел ничего знать! У меня гипертония!

— Почки.

— Да, и почки тоже. Это связано, Глеб. Убавь скорость! Дай мне сойти. Я и так отвечу на все твои вопросы.

Я ему не поверил. Как только он перестанет бояться, задыхаться и сучить ногами, он сразу начнет врать и изворачиваться. Я ему не поверил, но скорость чуть убавил; черт его знает, может, у него и правда гипертония.

— В прошлый раз ты очень не советовал мне совать нос в дело установки противопожарной сигнализации в школе. Я нашел письмо из районо, где говорится, что школе будет выделен миллион денег для этой цели. Нашел также и предложение фирмы «Эталон», которая обещает проделать эту работу всего за двести тысяч. В прошлый раз ты очень испугался, когда я сказал, что Дора интересовалась у меня о сроках установки противопожарного оборудования. Ты попросил сжечь эти бумаги. Я не сжег их. Вот они. — Я сунул Ильичу под нос бумаги, которые прихватил с собой. Теперь говори, кто тебе звонил и угрожал, куда ты дел деньги, и о заключении какого договора шла речь?