— Я скрепляю твою клятву, — тихо проговорил Калондериэль. Дженантар кивнул и продолжал держать руку над могилой.

Вдруг Джилл увидела, или ей это только показалось, тень Албарала — бледно-голубую и мерцающую… что-то едва заметное в солнечном сиянии. Она испугалась самой себя.

Испугалась, что сходит с ума. Дженантар завыл, не произнося ни слова, затем, обезумев, побежал прочь, в рощу возле ручья. Тень, если она даже и была на самом деле, исчезла.

— Давай оставим его наедине с его горем, — сказал Калондериэль, — а я пока засыплю могилу.

— Я помогу, — Джилл взяла лопату. Может быть, за работой ей удастся забыть то, что она видела минуту назад.

Они закончили работу и вернулись в крепость. Позади башни они нашли пролом в стене, где Калондериэль мог выпрямлять стрелы, которые он принес с поля боя. V жителей западных земель был специальный инструмент для этого — лопатка оленя с просверленным отверстием величиной с древко стрелы.

— Мы не носим с собой много стрел, — заметил он. — Да я и не думал, что мы окажемся в самом центре военных действий. Здесь есть где-нибудь хорошие наконечники для стрел?

— Не знаю. Сама я никогда не стреляла из лука.

Калондериэль хмуро разглядывал искривленный наконечник на стреле, которую он держал в руке. Его глаза были темно-фиолетовыми — глубокими и темными, словно бархат.

— Его проще срезать, — сказал он. — Проклятье, я забыл нож.

— На, возьми вот этот, — Джилл подала ему свой серебряный кинжал. — Он очень острый.

Калондериэль тихонько присвистнул, взяв у Джилл клинок.

Он провел пальцем по лезвию, держа его плашмя, и оно заиграло так, что это было видно даже при дневном свете.

— Гномье серебро! — воскликнул он. — Здесь не часто такое встретишь.

— Как ты назвал его?

— Гномье серебро. Разве не так? Откуда он у тебя?

— Его сделал кузнец по имени Отто с Дэверрийской границы.

— И этот Отто — коротышка? — Он хитро улыбнулся. — Ему недостает роста, но это — его единственный недостаток.

— Ты хочешь сказать, что знаком с ним?

— Не с ним, но с его народом.

Джилл была обеспокоена тем, что от ее кинжала разговор перекинулся на Отто.

Она взяла клинок в руку и стала разглядывать слабое свечение, исходившее от его поверхности. В ее руках оно было более тусклым.

— Я никогда раньше не видела, чтобы он так светился, — заметила она.

— Это из-за того, что я его держу в руке. Народ Отто не любит таких, как я. Они всегда знают, когда рядом кто-нибудь из жителей западных земель. Они почему-то считают нас шайкой воров.

Джилл внимательно посмотрела, на него.

— Эльсион Лакар… Эльфы, — прошептала она.

— Называй нас, как угодно, — сказал он, смеясь, — но это верно, раньше нас именовали так.

По одному, так же тихо, как дождевые капли падают в спокойный пруд, вокруг него появлялся дикий народец — голубой призрак, два бородавчатых гнома, густое мерцание воздуха, означавшее сильфу, — все, словно верные псы, пришли и легли у ног своего господина.

— А каково же настоящее название вашего народа? — спросила Джилл.

— О, я тебе не могу сказать этого, ты должна заслужить право услышать это название. Из всего вашего народа только у Адерина есть такое право.

Калондериэль улыбнулся, желая смягчить свои слова — чтобы в них не было и тени оскорбления.

— Мне довелось слышать некоторые сказки, которые твой народ рассказывает про нас. Мы не воры и не посланцы ада, и мы не ближе к богам, чем остальные. Мы просто из плоти и крови, как и вы. Старый Адерин говорил мне, что наши боги сделали нас из дикого народца — так же как ваши боги сделали вас из животных. И теперь мы здесь все вместе на земле, к добру или к худу.

— А наши жрецы говорят, что боги сделали нас из земли и воды.

— Двеомеру известно намного больше, чем жрецам, запомни это хорошенько. Могу я одолжить у тебя кинжал? У меня еще очень много работы.

Джилл отдала клинок. И потом еще долго размышляла о тех странных вещах, про которые услышала сегодня, наблюдая за тем, как клинок сверкал, будто отблеск пламени, в руках Калондериэля.

Около полудня Джилл увидела громадного серебристого филина, который покружил над башней и исчез внутри. Джилл вздрогнула и побежала вслед за ним. Каллин и Родри стояли и разговаривали между собой у основания лестницы. Через несколько минут вниз спустился Адерин. Он размахивал руками и разминал плечи, напоминая человека, который только что переплыл реку.

— Я нашел их, господин, — сказал Адерин. — Они стоят лагерем в пятидесяти милях, к северо-востоку отсюда.

— Понятно, — произнес Родри. — Тогда мы можем выехать навстречу Слигину.

— Это будет неблагоразумно, господин, — вмешался Каллин. — Они не станут рисковать, осаждая крепость, пока армия не подойдет к ним. Но они могут захватить вас, если вы будете на открытом месте.

— А как они узнают, что мы… Ой, боги, какой же я дурак! Ну конечно же, они узнают!

— Знаешь что, серебряный кинжал, — продолжал Адерин, — я думаю, что тебе лучше держаться поближе к лорду Родри, когда дело дойдет до сражения. Если повстанцы намерены добиться успеха, они должны убить Родри прежде, чем наворочают столько дел, что гвербрет Райс вынужден будет вмешаться. Я думаю, поэтому они и не нападают на армию Слигина. Им незачем рисковать, убивая кого-нибудь другого из знати. Им нужен только лорд Родри.

— Это точно, — сказал Каллин. — А ты говорил, что не разбираешься в военных делах. Я думаю, ты поскромничал.

— Я только повторяю то, что мне сказал Невин.

Родри и Каллин стояли задумавшись и просто кивнули, не обратив внимания на это бессмысленное замечание.

— Адерин, я не поняла, — вставила Джилл, — ты говоришь, что «никто» сказал тебе об этом?

— Ох, извини, дитя. У меня есть друг, которого зовут Невин. Отец назвал его таким именем, вроде бы в шутку, если я правильно понял, — улыбаясь, ответил старик.

Джилл вдруг вспомнила загадку кузнеца Отто, который после разговора с Калондериэлем не выходил у нее из головы. Загадку о том, что однажды Никто будет советовать ей, какое ремесло избрать. Этот Никто тоже должен быть мастером двеомера, если он друг Адерина. Пока мужчины разговаривали о предстоящем сражении, Джилл незаметно ускользнула из крепости.

Она села на берегу ручья, протекающего недалеко от стены, и наблюдала за тем, как дикий народец резвится на волнах, подпрыгивая и приветствуя ее. У нее перехватило дыхание. Ей вдруг помстилось, что мастер двеомера может стремглав броситься с неба вниз и схватить ее своими когтями, как хищный ястреб.