Через день после прибытия, супругов Стаценко вызвали в прокуратуру Петербурга для дачи показаний из-за нападения в поезде. Там они узнали, что нападавшие были людьми Руслана Гелаева.

Приступили к службе на следующей неделе. За это время успели обставить квартиру: деньги за Чечню оставались целыми все это время. Даша с большим энтузиазмом принялась «вить гнездышко». Они ездили по питерским магазинам подбирая ковры, мебель, одеяла и посуду. Женщина радовалась каждой приобретенной вещи, как ребенок. Стаценко видел оживление жены и старался не мешать ей. Квартира стала уютной. Они возвращались после рабочего дня в дышащую миром и покоем обстановку. Включали телевизор и отключались от всего.

В конце февраля Даше пришла телеграмма, прочитав которую она рухнула на пол без сознания. Перепуганный солдат закричал так, что сбежались все соседи, В телеграмме было написано: «Ваши родители погибли в автомобильной аварии. Просим приехать для опознания и решения жилищного вопроса. Квартира приватизирована и записана на ваше имя. Сотрудник Одинцовского отделения Внутренних Дел капитан Минаев».

Вместе с мужем Даша поехала в Москву. Две недели провели в квартире родителей. Хлопоты с похоронами Юрий взял на себя, так как Даша была не в состоянии. Она целые дни плакала и твердила:

— Их убили… Это из-за Чечни…

Он пытался ее уговаривать, но быстро понял бесполезность слов. К тому же, копаясь в бумагах, он неожиданно нашел подтверждение Дашиной интуиции, так как обнаружил странную телеграмму, присланную якобы от них: «Даша в тяжелом состоянии находится госпитале. Приезжайте. Юрий». Она была послана в тот день, когда родители Даши погибли. К тому же и «Жигули» Волынцевых обнаружили на Ленинградском шоссе, неподалеку от Солнечногорска.

Ничего этого он Даше рассказывать не стал, но с сотрудниками милиции поделился своими соображениями и передал им телеграмму.

Квартиру решили продать вместе с обстановкой. Опухшая от слез Даша собирала вещи родителей, чтобы перевезти их в Питер. Полковник Саранцев, по просьбе майора, прислал машину. Солдаты стаскивали вниз коробки и чемоданы, грузили их в кузов. Волынцева забрала с собой все, что помнила с детских лет. Машина уехала. На другой день должен был прибыть покупатель. Стаценко вызвал такси и увез жену в гостиницу.

Даша устало села на кровать и сказала:

— Нам надо развестись.

Он не поверил своим ушам:

— Что?!? Что ты сказала?

Она повторила:

— Нам надо развестись. Мне мстят и эта месть падает на тех, кто рядом. Я хочу, чтобы ты жил. Я очень люблю тебя, но я хочу развестись, чтобы уберечь тебя. Прости.

Он бросился на колени перед ней. Крепко схватил за руки и сильно встряхнув, крикнул:

— А ты спросила меня, хочу ли я этого? Нет, нет и тыщу раз нет! Ты моя жена и бороться за жизнь мы будем вместе.

Она погладила его по щеке ладонью:

— Они убьют и твоих родителей.

Он сел рядом на кровать и обнял ее за плечи:

— Не убьют! Я принял меры сразу, как приехал сюда. Братья Горяевы, Тихоня и Даня уже находятся у моих. Все телеграммы они будут проверять. Я говорил с ними по телефону позавчера, когда ты заснула. Надо написать генералу Громову обо всем. Может он найдет ниточку, которая связала Питер с Чечней. Развода я не допущу.

Наступил апрель. Теплый, солнечный. Каждый вечер Юрий приносил Даше букеты первоцветов. Приходил уставший, насквозь пропахший березами и нагретой землей, но всегда веселый. Целовал Дарью со словами:

— Как поживает моя любимая жена?

Рассказывал ей обо всем, что произошло за день, внимательно выслушивал ее новости. Уходили гулять за пределы территории. И все чаще стали ужинать дома, вдвоем.

В начале мая вместе поехали в Петергоф на открытие фонтанов. Саранцев отправил с ними отделение солдат с сержантом, приказав ребятам не отходить от супругов ни на шаг. Особенно следить за приближающимися кавказцами. В дворцовом парке идти целой группой в толпе было довольно трудно. Солдаты разделились. Трое пехотинцев шло за Дашей и Юрием, остальные по бокам.

День с утра был солнечным и теплым. Женщина сняла легкий льняной пиджак и повесила его на сумку. Подхватила мужа под руку, предложила:

— Давай спустимся к заливу?

По Морскому каналу спустились вниз и долго стояли на берегу, глядя в синюю даль. Прошлись по берегу. Даша подошла к знакомому валуну и погладила ладонью шершавую теплую поверхность:

— Жаль, что вода еще холодная, а то можно было бы побродить по заливу. Это так здорово!

Юра кивнул:

— Мы летом сюда приедем и обойдем весь залив, если захочешь.

После обеда погода заметно испортилась. Поднялся ветер. С неба посыпался мелкий противный дождик и они, всей группой, поспешили к электричке. У платформы снова продавали пирожки. Даша подбежала к киоску и в этот момент Стаценко крикнул:

— Даша, берегись!

Она резко наклонилась и развернулась, автоматически отбивая сумкой занесенную над ней руку. Краем глаза увидела, как муж падает, держась руками за живот. Из-под пальцев текла кровь. Раздался истошный женский визг:

— Убили-и-и!!!

Дарья, как сквозь пелену, разглядела перед собой смуглое лицо и со всей силы ударила нападавшего по переносице. Кавказец рухнул на колени и тут же получил сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение. Пехотинцы успели схватить того, кто ранил ее мужа. Она кинулась на колени перед Юрием. Он был в сознании. Приподняла его голову с асфальта и положила к себе на колени. Погладила по волосам. Оглядела молчавшую толпу и заорала:

— Что вы стоите? Доктора сюда!

Стаценко прошептал:

— Дашенька! Ты жива?

Один из солдат перетягивал живот офицера разорванной тельняшкой. Остальные связывали кавказцев ремнями. Вскоре, одновременно появились милиция и скорая помощь. Дарью милиционеры попытались увезти с собой, чтобы сразу снять показания, но получили такой отпор, что сочли за счастье отправить ее вместе с мужем в больницу. Солдаты-морпехи отправились с ними в отделение.

Юрий умер перед самой больницей, успев сказать ей:

— Живи за меня и Артема, живи так, чтобы мы там радовались за тебя.

Во второй раз из горла Даши вырвался к ужасу врачей волчий вой. Она трясла мертвое тело и кричала не переставая. Семь здоровенных мужиков-санитаров не смогли с ней справиться. Она раскидала их, как котят, не давая приблизиться к телу Стаценко. Два долгих часа врачи пытались с ней договориться. Только прибывший полковник Саранцев смог подойти к ней и увести с собой.

Волынцева рыдала на груди полковника и никак не могла успокоиться. Ее платье, лицо и руки были в крови. Волосы растрепались. Глаза горели безумством. Павел Викторович перепугался не на шутку, на руках внес молодую женщину в собственную квартиру и попросил жену срочно привести медика с самыми сильными успокоительными. Галина Константиновна ни о чем не спрашивая, побежала за доктором в санчасть и заставила его бежать вместе с ней назад.