— А как дознался?

— На инженере Брониславском они прокололись. Конструктор. Помнишь, я тебе про самолет говорил? Его работа. Так вот, немцы и англичане инженера искать начали, а он, бедняга, еще в 39-м погиб…

— Что, стоящее изобретение? — насторожился Усенко.

— Не знаю… — пожал плечами пан Казимир. — Возможно… Только лично меня на этом деле чуть не провели, как воробья на мякине.

— Бывает… — Усенко закурил. — А теперь как?

— Как видишь, приехал…

— Скажи откровенно, вы еще колеблетесь?

— Конечно… — пожал плечами пан Казимир. — Обстоятельства складываются благоприятно, но если откровенно, то…

— Напрасно! Ты ж видишь: здесь полковник из самой Москвы, а у него, брат, полномочия… Так что опасаться нечего.

— А вот этого, капитан, — пан Казимир усмехнулся, — я как раз и опасаюсь больше всего.

— Почему? — недоуменно переспросил Усенко.

— Потому… Имею сведения: в белорусскую бригаду такой вот полковник прибыл и первым делом — командира из пистолета в лоб.

— Ну, могло быть. Что у нас, что у вас люди со всячинкой. Война…

— Да ты не переживай, не переживай! — Пан Казимир похлопал Усенко по плечу. — Скажу тебе откровенно: сейчас мы союзники.

— А потом? Не пойму, чего ты еще сомневаешься?

— Чего? А вот думаю, как бы вы нас потом, как махновцев в Крыму, того… Или ты не допускаешь? Я, например, допускаю…

— Слушай майор, — Усенко отшвырнул папиросу и оглянулся по сторонам. — Я тебе вот что скажу… Если, не дай бог, к этому повернется, я тебя самолично через границу на своем горбу переволоку. Веришь?

— Верю. И куда мне тогда? В Лондон?

— А у тебя что, кто-то есть в Лондоне?

— Есть!

— Кто? Та врачиха?

— Нет, — пан Казимир невесело усмехнулся. — Такой себе Мендель.

— Смеешься… Но ведь решать надо. Все равно, скоро разгромим немцев, и будет здесь Россия, и будет здесь Польша!

— Не сомневаюсь. Вот только вопрос, капитан, какая Россия и какая Польша? — и, улыбнувшись Усенко, майор зашагал к штабной землянке, где уже вовсю шла подготовка к немудрящему банкету…