Девочка, можно уже сказать, юная барышня, так как она уже начала оформляться и под лифом полупрозрачного платья наметились прелестные выпуклости, чинно вошла в гостиную и протянула Сереже руку для поцелуя. Она всегда копировала матушкино поведение.

– Бонжур, мон шер! – произнесла она и улыбнулась. Сергей взял ручку юной обольстительницы и поцеловал ее.

Барышня жеманилась.

– Ах, Серж, – она недавно начала называть друга детства на французский манер, – как ты отнесешься к прогулке на лодке по озеру?

– Я… С удовольствием, – промямлил Сергей.

– Тогда идем!

Они вышли из дома, во дворе струился замысловатый фонтан, распространяя прохладу в летний знойный день. Полина подошла к фонтану и, зачерпнув в ладошку воды, попыталась обрызгать Сергея.

Тот фыркнул, брызги попали ему прямо на лицо.

– Ах, Полина! Ты же обещала мне больше не делать этого! Помнишь, в прошлый раз! – упрекнул он прелестную барышню.

– Да, разве? – неподдельно удивилась она, округлив голубые глаза.

Полина прекрасно знала, что Сергей не устоит перед ее взглядом, и непременно будет извиняться. И она не ошиблась.

– Да, наверное, я что-то перепутал. Извини…

Полина звонко рассмеялась.

– Смотри, как бы не перепутать тебе свою будущую невесту, скажем…

– С кем? Ну, говори! – Сергей постепенно закипал. Он терпеть не мог, когда Полина начинала его подразнивать.

– С дворовой прислугой…

Сергей покраснел и набычился.

– Ладно, не сердись, я просто пошутила. Разве можно всерьез обращать внимание на то, что говорят женщины?!

– Ты еще – не женщина, а…

Полина хмыкнула и кокетливо повела плечиком.

– И кто – я?

– Девочка… – Сергей немного растерялся, но тут же ретировался, – девушка.

Полина улыбнулась.

– Мне скоро пятнадцать. И я выйду замуж и стану женщиной.

Сергей смутился.

– Рано тебе замуж…

– Отчего же? Вот у соседа помещика дочь выдали в шестнадцать лет. А мужу между прочим, – тридцать два года. Вот так-то!

– Так он по сравнению с ней – старик! – возмутился Сергей. – И ты за такого хочешь выйти?

– Не знаю… Я еще не думала об этом. Но он – богат и опытен в жизни и любви. Так говорит моя маменька.

Сергей при упоминании о любви и вовсе стал пунцовым. Полина опять подняла его на смех.

– Ну что ты вечно краснеешь, как кисейная барышня?

– Я – не барышня! – взорвался Сергей. – Я – мужчина! – решительно заявил он. И в подтверждении своих слов схватил Полину и крепко прижал к себе.

– Ну и что ты станешь со мной делать? – провоцировала юная прелестница своего кавалера.

Сергей вспомнил, как стал случайным свидетелем любовной сцены горничной и садовника. Его поразило, как мужчина целовал горничную, прямо в засос.

Он собрал волю в кулак и прильнул к губам Полины…

* * *

Коляска подпрыгнула на очередном ухабе, Сергей Львович очнулся. Он сладко потянулся.

– Не пойму, то ли я спал, то ли нет? Отчего это вспомнилось про Полину? Уж сколько лет не виделись…

Сергей Львович снова погрузился в воспоминания. Перед его глазами предстала его последняя встреча с Полиной Вересовой, перед тем как Аглая Дмитриевна отправила его в кадетский корпус.

– Так ты уезжаешь в Москву? – Полина выглядела явно огорченной.

– Да, я поступаю в кадетский корпус…

– А как же я? – спросила юная прелестница.

– Я вернусь к тебе через три года. К тому времени мне исполнится восемнадцать, и мы сможем пожениться…

– Три года! – воскликнула Полина. – Это же – целая вечность!

– Я всегда буду помнить о тебе, – заверил Сергей.

Полина протянула ему небольшую бархатную коробочку.

– Что это?

– Открой, это мой подарок…

Сергей приоткрыл коробочку, в ней лежал золотистый локон Полины.

– Это, чтобы ты не забыл меня, там в Москве.

– Я положу его в специальный медальон, и буду носить на груди, – заверил Сергей.

* * *

Коляска подпрыгнула в очередной раз. Сергей Львович чертыхнулся, проклиная русское бездорожье.

«Интересно, а куда же делся локон Полины? Я точно помню, что медальон был… Расставались на три года, а не виделись уже двадцать с лишнем лет. Почему я не вспоминал о ней? Да, бурная молодость… Разве сейчас припомнишь всех прекрасных барышень, по которым я когда-то сходил с ума? Почему я не встречался с Полиной, когда снова стал наведываться к тетушке в Верхние Лужки? Как сложилась ее судьба?»

1874 год, имение Верхние Лужки Владимировского уезда

– Аглая Дмитриевна, дорогая! Ну, куда вы мне столько накладываете!? – Сергей Львович Завьялов отбивался от назойливой тетушки, которая так и норовила положить ему в тарелку побольше жаркого.

В конце концов, Сергей Львович сдался, увы, милейшая тетушка Аглая Дмитриевна, – отнюдь, не представляла собой неприятеля, с которым майор-артиллерист обязан был проявлять выдержку и непреклонность. Перед ней крепкий сорокалетний мужчина был вынужден только капитулировать.

– Кушай, Сереженька! – тетушка так всегда называла племянника еще с детства. – Ну, кто ж тебя в твоем полку-то так попотчует!? Тут все домашнее, свежее, приготовленной Варварой. Помнишь, мою кухарку, Варвару?

– Угу, – кивнул Сергей Львович, пытаясь справиться с очередной «добавкой» жаркого, но, увы, места в желудке уже не было. – Помилуйте, не могу больше… Все…

– Сереженька, исхудал ты на казенных харчах. Чай повар твой не больно-то и хорош! – сокрушалась Аглая Дмитриевна.

– Полковой повар, – уточнил Сергей Львович.

– Вот-вот. Надо тебе уж и о себе подумать, чай скоро на пятый десяток перевалит, а ты все не женатый. Поди, вечные полевые стрельбища не заменят семейного уюта… – начала тетушка издалека.

Племянник поморщился.

– Э-э, – протянул он. – Я об этом не думал, – покривил душой Сергей Львович.

– Плохо, что не думал. Зато я вся измаялась – не чужой ты мне. Я же тебя вырастила, в военное училище отдала. Вон ты, каким красавцем то вырос и до чина майора дослужился. Всем ты хорош, Сережа, только вот больно пристрастен к своей службе. Я начинаю думать: а правильно ли я отдала тебя в кадетский корпус?

– Правильно…

– Сомневаюсь, если тебе твои солдаты да пушки дороже семьи и детей.