Аглая Дмитриевна сделала вид, что не расслышала вопроса племянника. Но тот не отставал, проявляя неприличную назойливость:

– Аглая Дмитриевна! Полина была замужем? Почему мы не навестили ее в прошлом году?

– Нет, не была. А не навестили, потому, как нынче летом она только – из Петербурга вернулась, где последние десять лет жила.

Сергей Львович не придал значения ответу своей тетушки, он пребывал еще в плену приятных воспоминаний.

* * *

Коляска Аглаи Дмитриевны подъехала к Вересово. Сергей Львович обратил внимание на покосившиеся хозяйственные постройки, явно не хватало мужской руки.

Дом и вовсе пострадал от времени: оконные рамы совершенно облезли; резьба и лепнина, украшавшие фасад представляли собой печальное зрелище. Фонтан, стоявший во дворе и некогда радовавший глаз, и вовсе разрушился: ваза с фруктами, из которой били искусственные ключи, стояла полуразрушенная.

Майор напряг память и попытался вспомнить, как выглядел дом Вересовых двадцать пять лет назад, в бытность его юности, и пришел к выводу, что гораздо лучше. Но вскоре отец Полины скоропостижно скончался, а матушка ее была натурой бездеятельной, склонной к сентиментальности, а стало быть, была занята душевными переживаниями. Да и, кажется, у нее был роман то ли с полицмейстером, то ли с соседом-помещиком, точнее он уже не помнил.

Из дома вышел пожилой лакей в потертой ливрее, у майора создалось впечатление, что менял он свою униформу именно двадцать пять лет назад.

Сергей Львович помог тетушке выйти из коляски. Лакей поклонился гостям:

– Барыня ожидают вас в зале. Прошу!

Полина волновалась с самого утра: шутка ли она не виделась с Сергеем почитай с самой юности. О, юность – пора нехитрых желаний! Полина прекрасно помнила, как смотрел на нее Сережа, как молча любовался ею… Что с ним стало теперь? Поди – военный, интересный во всех отношениях мужчина, уж нечета петербуржским хлыщам, с которыми ей приходилось иметь дело.

Да двадцать пять лет понеслись, словно один день, а юный Сережа все стоит перед глазами Полины. Она была уже немолода, хотя с какой стороны посмотреть: конечно, сорок лет, как говорится, – бабий век. Но Полина категорически отвергала сие циничное несправедливое выражение. Это у крестьянок – бабий век, но никак у женщины благородного происхождения.

Полина встала перед зеркалом и внимательно оглядела себя со всех сторон: да волосы не потеряли своего яркого каштанового оттенка, глаза все также походили на безоблачное небо, шея – все также нежна и притягательна… Пожалуй, грудь слегка полновата, но это можно исправить при помощи корсета. Полина положила руки на бедра: да рождение ребенка оставило след на ее теле – что поделать, она слегка раздалась… Невольно женщина вспомнила своего последнего петербуржского любовника, он также, как и его предшественники, был женат. Отчего Полину тянуло к женатым мужчинам, она и сама не знала. Может быть, в этом и был весь шарм их отношений? Но все ее романы кончались одинаково: либо она надоедала своему любовнику и ее место занимала более расторопная девица или женщина, либо – сама разочаровывалась в своем партнере. Так было и в последний раз. Поначалу, когда родился ребенок, Полина на что-то надеялась, но, увы. Все ее мечты и надежды развеялись в одно прекрасное утро, как дым. Она получила от любовника записку, в которой он лаконично сообщал, что, мол, не может более поддерживать с ней отношения, причем какие бы ни было.

После этого Полина определила ребенка приют, а сама пустилась во все грехи тяжкие. И десять лет прошли, как в бреду. Однажды, очнувшись в своей мебелированной петербуржской квартире, Полина неожиданно вспомнила, что ей – почти сорок лет, а она по-прежнему изображает из себя бабочку, все порхает с цветка на цветок. В тот же день она достала свой заветный дневник, в начале которого было написано:

«Пятое апреля 1864 года.

Сегодня я отнесла девочку в приют. В пеленках оставила записку с ее именем: Анна. Наверное, это жестоко. А разве не жестоко, то, что совершил со мной Владимир?

С этого дня я ненавижу мужчин, я буду лишь пользоваться ими… Для чего? Не знаю… Возможно ради денег, или собственного удовольствия.

Может быть, попытаться выйти замуж? Но, честно говоря, не хочу. Верно, я не так устроена, как все нормальные женщины… Они мечтают выйти замуж, родить ребенка.

Ребенок у меня уже был, был и любимый человек… Но… Все в прошлом. Теперь я решила: не выйду замуж, покуда не испробую тысячу мужчин. И все о своих связях буду записывать подробно…»

Далее шел длинный список мужчин, среди которых были молодые корнеты, поручики, майоры, состоятельные торговцы, купцы; просто дворяне, жаждущие плотских развлечений … И так далее. Список был огромен.

Она бегло пробежала глазами весь список от начала до конца.

– Вот теперь пора. Возвращаюсь в Вересово, домой. Найду себе вдовца лет пятидесяти-шестидесяти.

* * *

После возвращения в свое запущенное имение, – родители умерли, управляющий воровал нещадно, – Полина почти впала в уныние. Она, привыкшая к яркой беззаботной столичной жизни, ужаснулась от плачевного состояния дел своего родового гнезда. И не знала, что делать. Неожиданно решение пришло само собой: она отписала письма всем соседям, о которых еще помнила с целью наладить дружеские отношения. Не все помещики и, разумеется, их жены положительно отнеслись к сей новости: некая эмансипированная дама проживала в столице столько лет! – и вот сподобилась явиться! – да еще и не замужем! – все очень подозрительно.

Откликнулась лишь одна Аглая Дмитриевна, которая всегда почтительно относилась к покойной матушке Полины, и в былые времена была с ней дружна. Аглая Дмитриевна с радостью приняла приглашение Полины и тотчас же направилась к ней в гости. Та же в свою очередь, приложила максимум усилий, дабы произвести приятное впечатление и добилась желаемого: Аглая Дмитриевна была очарована и тотчас предложила устроить свидание с племянником, который приедет в сентябре в отпуск. Так у тетушки созрел план: женить Сереженьку на Полине, ведь они еще в далекой юности симпатизировали друг другу.

Но на дворе стоял конец апреля, а до сентября было далеко. Полина скучала, в то время, как в имении ничего не изменилось в лучшую сторону: управляющий так и продолжал воровать. Тогда она вспомнила о небольшом охотничьем домике, который в свое время папенька, ныне покойный, очень любил.

Полина обнаружила охотничий дом в запущенном состоянии, но приказала привести в порядок и стала часто совершать прогулки на лошади, дабы уединиться в лесу на природе.

После нескольких прогулок, женщина поняла, что скучает по петербуржскому блеску, порой пусть и фальшивому и, как ни прискорбно признаться, по мужской ласке. Она переправила свой заветный дневник в охотничий дом, где придавалась воспоминаниям о былых победах, почитывая его время от времени.