Кево первым забирается в лодку и снова протягивает руку, чтобы помочь мне. Затаив дыхание, опускаюсь на узкую скамью и цепляюсь за края лодки. Сердце бешено колотится в груди, мысли настойчиво терзают сомнения. Я знаю, это глупо. Но пока у меня нет приемлемой альтернативы, пусть так будет правильно.

Следующие полчаса мы проводим в основном в молчании, ожидая, когда над фьордом опустится кромешная темнота. Вообще-то темнеть должно гораздо позже, но из-за продолжающейся зимы солнце садится быстро. Царит необычный для этого времени года холод, и снег продолжает падать тяжелыми, крупными хлопьями. Интересно, что скажут о таком развитии событий ученые? Обвинят в этом изменение климата? Они ведь не подумают, что это связано с внутренней войной между семьями, господствующими над сезонами.

– Поехали, – в какой-то момент нарушает тишину Кево. – Следи за берегом, хорошо? Если за нами будет погоня, я вновь подниму барьеры.

Я молча киваю. Когда Кево заводит двигатель, медленно выползая из маленькой пещеры, мой взгляд обращается к крутому краю обрыва. С каждым метром, на который мы удаляемся от Калинойи, мое сердце сжимается все больнее. Это конец, а может быть, начало. Но это решение, которое я принимаю осознанно. И это решение направлено против моей семьи.

Остров черной горой возвышается на фоне темного ночного неба, становясь все меньше и меньше. Когда мы отплываем так далеко, что с берега нас никому уже не увидеть, я поворачиваюсь к Кево. Он поспешно отводит устремленный на меня взгляд.

– Что такое? – спрашиваю я, обхватывая себя руками, чтобы поглубже зарыться в свой свитер.

Он пожимает плечами.

– Я не думал, что ты на самом деле пойдешь со мной. Вообще-то я ожидал, что ты победишь меня или выкачаешь всю энергию из моего тела с помощью своих ниндзя-способностей.

Я устало усмехаюсь, но тут же снова становлюсь серьезной.

– Тогда почему ты пошел на такой риск?

Некоторое время Кево раздумывает над ответом.

– Ради Катарины, думаю. Ради тебя. Ради тех членов сезонных Домов, которые ничего не могут сделать. Я хочу, чтобы Ванитас возродился, это наше право. Но не хочу войны и не хочу смертей. Если у нас получится, мы сможем поставить всех перед свершившимся фактом. Они, может, и разозлятся, но уже ничего не смогут с этим сделать. Необходимость в войне отпадет.

Слегка удивленная, я наклоняю голову.

– Ты хороший парень, что ли?

– Нет, – говорит он, смеясь. – Конечно, нет. Просто у меня есть убеждения.

– Может быть. Но ты мог снова похитить меня и осуществить свой план. Вместо этого ты оставил мне выбор.

– Кто сказал, что это не было моим планом Б? – задорно спрашивает он.

Вместо ответа я только закатываю глаза. Холодный ветер проносится над нами, заставляя меня дрожать.

– Тебе холодно?

Я отмахиваюсь:

– Не страшно.

Не говоря ни слова, Кево отпускает руль и подтягивает на колени большой рюкзак, который я до сих пор не замечала. Затем достает из него зимнюю куртку и протягивает ее мне. Когда от меня не поступает сразу никакой реакции, Кево наклоняется ближе и накидывает куртку мне на плечи. Я невольно замираю от неожиданной близости и задерживаю дыхание. Несмотря на все, что сейчас происходит вокруг меня, мысли снова возвращаются к поцелую, случившемуся незадолго до моего побега из квартиры повстанцев. Будто сам по себе, мой взгляд останавливается на губах Кево, когда тот слегка отстраняется, чтобы посмотреть на меня. В его глазах я вижу невысказанные вопросы. Я обвинила его в том, что он использовал свои способности, чтобы убедить меня поцеловать его. Тогда это казалось логичным, но сейчас… сейчас у меня есть сомнения. Я уверена, что он не влияет на меня сейчас, и все же я чувствую покалывание в животе, и часть меня хочет наклониться и поцеловать его снова. Кево такой волнующий и загадочный. И в то же время этот парень добрый и, кажется, отстаивает правильные убеждения. Он действительно хороший парень с очень жесткой внешней оболочкой.

Мне трудно признаться в этом даже самой себе, но Кево мне нравится. В плену я еще могла бы истолковать это так проявление стокгольмского синдрома, но теперь я свободна и… по-прежнему хочу его.

Поспешно отвожу взгляд и откидываюсь назад, стягивая на себе полы куртки.

– Благодарю.

Он наклоняет голову.

– Блум…

– Не сейчас. – Не знаю точно, что хочет сказать Кево, но, судя по взгляду, который он бросает на меня, его мысли бродят в том же направлении, что и мои. – Для этого у нас еще будет время. Но сначала я хочу выбраться из этой лодки.

Какое-то время Кево продолжает смотреть на меня, а затем снова берется за руль и сосредоточенно направляет наше маленькую лодчонку сквозь черную ночь. В неизвестность.

Кево причаливает к небольшому острову, на котором, насколько мне известно, расположены в основном домики для отдыха и места для кемпинга. Меж деревьев мелькает несколько огней, но меня это не беспокоит. На случай непредвиденных вопросов мы – просто молодежь, которая решила развлечься ночным приключением.

Снова Кево протягивает мне свою руку, и вновь его хватка нежна и тверда одновременно. Он тянет меня немного вглубь острова, пока мы не натыкаемся на небольшой кемпинг. Парень целеустремленно лавирует среди автомобилей и домиков, пока, наконец, не останавливается перед небольшой деревянной хижиной, принимаясь рыться в кармане брюк. Когда Кево вытаскивает ключ, я хмурюсь:

– Ты снял домик?

Несмотря на темноту, я понимаю, что он ухмыляется.

– Лучше быть подготовленным.

Качая головой, я наблюдаю, как Кево отпирает дверь, и вхожу в домик следом за ним. Он небольшой, но довольно практичный и уютный. Внутри всего одна большая комната и дверь, которая, скорее всего, ведет в туалет. Центральную зону занимает узкая мини-кухня и стол с двумя стульями, слева находится двуспальная кровать, а справа – небольшой диван со множеством подушек.

– Мило, – комментирую я, опускаясь в одно из кресел.

Кево задергивает клетчатые шторы и зажигает маленькую газовую плиту в углу комнаты, за что я ему бесконечно благодарна. У меня такое чувство, что никогда больше не смогу согреться.

– Как долго мы тут пробудем? – спрашиваю я, снимая обувь и поворачиваясь на стуле так, чтобы ноги были как можно ближе к плите. – Не думаю, что здесь так уже безопасно.

– Всего одну ночь. – Кево оглядывается на меня через плечо, а потом открывает маленький холодильник и изучает его содержимое. При одной только мысли о еде мой желудок призывно урчит. – Вообще-то я хотел сразу отправиться в город, но сейчас слишком темно. Мы либо заблудимся, либо привлечем очень много внимания. Завтра двинемся дальше.

– Завтра они будут искать меня, – напоминаю я. – Уйти будет непросто.