— Кофе сваргань еще, будь другом.

Яна с сомнением посмотрела на две пустые чашки, но комментировать не стала. Зато спросила:

— У вас всё в порядке?

— Да нет, Ян. У нас тут у всех все в большом беспорядке.

— Я могу помочь?

— Ага. Кофе сделай.

Босс, против обыкновения, почти на нее не смотрел. И от этого Яне хотелось хоть как-то обратить на себя внимание, чтобы понять, что он не подозревает ни в чем ее. Впрочем, если выяснится, что за происходящим здесь стоит ее мать, на хорошее отношение Льва Константиновича все равно нельзя будет рассчитывать.

Яна убрала чашки из-под кофе в раковину, заправила кофемашину и поставила готовиться новую порцию. В приемной уютно запахло кофейными зернами. Яна как могла оттягивала момент, когда придется вызывать Сергея Евгеньевича. Казалось, стоит ему прийти, и обратной дороги уже не будет.

— Ян, Лев у себя? — Сергей Евгеньевич заглянул в приемную сам.

— Да, он как раз просил вас вызвать.

— Да? — брови Сергея Евгеньевича взлетели вверх.

Он вошел в приемную и, остановившись посередине, раскрыл кожаную папку, быстро пролистал находившиеся в ней документы и поднял рассеянный взгляд на Яну.

— Димка сегодня пусть без меня не уезжает, — сказал он.

— А их, я так поняла, сегодня не будет.

— Да? — вновь удивился Сергей Евгеньевич. — Я не в курсе.

— Лев Константинович распорядился вчера, но вы лучше у него уточните, — спохватилась Яна.

Сергей Евгеньевич кивнул и скрылся в кабинете босса. Кофемашина перестала жужжать, и Яна осталась слушать собственное готовое выпрыгнуть из груди сердце.

Она сварила вторую порцию кофе, разложила по вазочкам конфеты и печенье. Все что угодно, лишь бы не входить туда. На ее тихий стук никто не ответил, и она аккуратно приоткрыла дверь. Лев Константинович давно разрешил входить, если нет ответа. Порой он банально не слышал ее деликатного стука.

— Ну и как объяснишь? — голос босса звучал очень холодно и очень незнакомо.

Сергей Евгеньевич сидел в кресле для посетителей, упершись локтями в стол и запустив пальцы в короткие волосы на макушке. Он читал какой-то договор.

— Можно? — подала голос Яна.

— Кофе поставь и выйди, — резко сказал босс.

Яна поставила поднос и выскользнула за дверь.

Время тянулось нестерпимо медленно. Мама звонила пару раз, но Яна сбрасывала звонки, справедливо решив, что по рабочим вопросам та может написать на корпоративную почту. Говорить с ней сейчас по телефону у Яны не было сил.

Разоблачение злодея, коим оказывался Сергей Евгеньевич, вроде бы должно было вызвать облегчение, но почему-то легче не становилось. Может, потому, что образ злодея никак не подходил Волкову?

Дверь в кабинет босса открылась бесшумно. Первым вышел Лев Константинович.

— Позвони после двух Димке, пусть приедет сюда для разговора, — распорядился он.

Сергей Евгеньевич молча прошел мимо Яны и скрылся в коридоре. Яна толком не успела рассмотреть его лицо.

— Лев Константинович, что случилось? — спросила она.

Босс потер лицо руками и произнес:

— Сделай в архив еще раз запрос по Самохину Андрею. Вдруг что-то всплыло? Что угодно.

Яна кивнула. Босс вернулся к себе. Ее вопрос так и остался без ответа.

Отправив в архив очередной запрос по поводу пропавших документов Самохина, она принялась за текущие дела. Из кабинета босса было слышно, как он разговаривает с кем-то на повышенных тонах. Ее подмывало позвонить маме и узнать, что случилось на самом деле, но Яна слишком боялась услышать правду.

Обедать она не пошла, чтобы быть на месте, если вдруг понадобится боссу. Кто-то сказал бы, что в ней взыграла невиданная доселе верность компании, но на деле Яна боялась потерять расположение Льва Константиновича. И нет, дело было не только в работе.

В одну минуту третьего она позвонила Диме. Тот ответил почти сразу, будто ждал ее звонка. Яна поздоровалась и передала просьбу Крестовского. Хотела было напомнить Диме о том, что они собирались поговорить, но передумала. В свете новых событий ей, наверное, нечего было ему сказать. Если Лев Константинович узнал о роли Сергея Евгеньевича, то ей ведь больше ничего делать не нужно, правда? По этому поводу Яна испытывала облегчение вперемешку с сожалением. Разговор был поводом сблизиться. Хотя уверенности в том, что Дима ей поверит, у нее не было.

Дима появился в приемной через час после звонка.

— Добрый день, — сказал он, подойдя к ее столу.

— Добрый день, — Яна вскочила с места.

Дима был высоким. Наверное, чуть пониже Ромы, но все-таки выше Яны, а этим могли похвастаться немногие мужчины. Вот только мужчиной он не выглядел совсем. Он выглядел нервным и испуганным ребенком.

— Что вы хотели мне сказать? — прищурился Дима и, сбросив с плеча рюкзак, запустил его в сторону ближайшего кресла.

Рюкзак стукнулся о подлокотник и упал на пол. Дима даже не шевельнулся, чтобы его поднять. Нелепый, неуверенный в себе мальчишка. Будь на его месте кто-то другой, Яна, наверное, сообщила бы ему, как он выглядит со стороны, но Диме не могла. Обойдя стол, она подняла с пола рюкзак и положила его на кресло.

— Спасибо, — сказал Дима.

И сказанное так не вязалось с тем, как он смотрел, что Яна мысленно вздохнула.

— Лев Константинович хотел вас видеть.

— Это я понял. Но вы же звонили позавчера.

— Это уже, наверное, неважно.

Дима смерил ее взглядом и сделал шаг назад. Потом еще один. Он отступал от Яны, глядя ей в глаза, и она не могла не смотреть в ответ. Наконец он уперся спиной в закрытую дверь кабинета Крестовского. Все так же глядя на Яну, Дима постучал и, дождавшись ответа, толкнул дверь. Взгляд он отвел, только входя в кабинет, а Яна стекла в кресло и сгорбилась на самом его краешке, чувствуя, как угол Диминого рюкзака упирается ей в поясницу. Ей очень хотелось найти машину времени и вернуться на несколько лет назад, когда она выбирала между музыкой и тем путем, который ей обозначила мама. Сейчас Яна знала, что разбилась бы в лепешку, но настояла на своем. Страх перед мамой вдруг отступил. И жалость тоже отступила. Наверное, они испугались пропасти, которая разверзлась перед Яной.

В приемной было очень тихо. Из-за двери босса не слышалось ни звука, поэтому, когда рядом с ней негромко кашлянули, Яна от неожиданности соскользнула с кресла и шлепнулась на пол, больно подвернув ногу.

Сергей Евгеньевич молча протянул ей руку, и Яна ее приняла. Он вздернул ее на ноги, потом так же молча опустился на корточки и пощупал ее лодыжку. Подняв голову, он сообщил:

— Жить будешь.

Яна снова попыталась представить его злодеем — и опять безуспешно. Сергей Евгеньевич встал на ноги и чуть ослабил узел галстука.

— Ян, у меня к тебе просьба, — неожиданно произнес он.

— Какая? — прошептала Яна, покосившись на дверь босса.

Становиться соучастницей еще чего-нибудь очень не хотелось, но отказать она тоже почему-то не могла.

— Присмотри за Димкой во время практики. Он… без башки немного.

— Почему я? — так же шепотом спросила она.

— Потому что ты кажешься самой порядочной из всей этой своры. К тому же вы почти ровесники.

Яна не поняла, кого именно он назвал сворой. Поняла только, что об их с Димкой родстве он понятия не имеет. И это все настолько хорошо укладывалось в мамин план, что Яна выпалила:

— А если мне нельзя доверять?

Тут же прикусила язык, но Сергей Евгеньевич, кажется, никакого подвоха в ее словах не заметил.

— Ну, значит, нам всем не повезло. Опять, — невесело усмехнулся он и направился к двери босса.

— Я присмотрю, — в спину ему проговорила Яна.

Он кивнул, не оборачиваясь, и постучал.

Мама, так и не дождавшись Яниного звонка, написала на корпоративную почту, что уезжает по поручению Льва Константиновича и в офис сегодня не вернется. Почему босс отправил по поручению маму, а не Яну, было непонятно. К тому же Яну волновало то, что мама, кажется, выполняет поручения совсем не так, как задумывает руководство.

Спустя сорок минут дверь кабинета открылась, и в приемную вышел Дима,