чтобы вышло сердито, но, кажется, не получилось.

— Ты как будто с луны свалилась. Лужники — это домашний стадион «Спартака». Это футбольный клуб.

Последнее он пояснил таким тоном, будто она была умственно отсталой.

— Я не интересуюсь футболом, — отрезала Лялька.

— А чем интересуешься?

— Аниме, мангой, музыкой. Ну, так… всем понемногу. А ты?

— Я?.. Да ничем особо. Времени не то чтобы много. Ну, музыку слушаю.

— А-а-а… — протянула Лялька немного разочарованно.

Ей-то казалось, что у человека с настоящей жизнью должны быть какие-нибудь настоящие увлечения. Подумав про настоящую жизнь, Лялька опять загрузилась. Она, конечно, понимала, что у нее жизнь не совсем настоящая, но ее это вполне устраивало. Правда. Ну что хорошего в этом дурацком метро? Или этой смотровой площадке?

LastGreen, кажется, заметил ее разочарование и торопливо добавил:

— Английский еще учу.

— В английскую школу ходишь или с преподом? — вежливо спросила Лялька, желая сгладить неловкость.

На что он как-то странно замялся и сказал:

— Сам. На платформе. Там уроки всякие.

— Понятно. А поступать куда будешь? — Ляльке совсем не было интересно, куда будет поступать LastGreen. Больше ее заботило неожиданное осознание, как мало она знает о Ромкиной жизни.

— В Академию МЧС.

— Почему в МЧС? — это Ляльку действительно заинтересовало.

— Ну, там экзамены вменяемые. Да и вообще… людям помогать и все такое.

Лялька посмотрела на Лужники. Интересно, про помощь он сказал, чтобы выпендриться, или для него это реально значимо? Сама Лялька такими категориями не мыслила. Просто жила, делала что-то день за днем. Даже, кажется, не слишком осознанно.

— А ты куда поступать собираешься? — спросил LastGreen.

Ляльке показалось, что он уже тяготится их общением, как и она сама.

— Я пока не знаю.

— Ну а хотела бы чем заниматься?

— Не знаю. Не думала пока.

— Лен, а откуда ты переехала в Москву? — вдруг спросил он.

— А ты как думаешь? — зачем-то спросила Лялька в ответ, как будто пыталась с ним заигрывать. Эта мысль заставила покраснеть.

LastGreen оперся локтями о перила и посмотрел на нее. Когда он улыбался, у него на щеке появлялась ямочка.

— Ни одной идеи, — признался он. — Сказал бы, что из космоса, но не уверен, что у нас налажено сообщение.

— А вдруг налажено? — Лялька тоже улыбнулась.

— Я с детства читаю научную фантастику, но даже представить не могу, как можно перевозить на гиперзвуке такие хрупкие экземпляры.

— Это я хрупкий экземпляр? — искренне удивилась Лялька.

LastGreen хмыкнул и отвернулся к панораме города.

— Я в Лондоне жила до этого.

Он присвистнул, не поворачиваясь в ее сторону.

— А почему переехала?

— Родители… — Лялька сухо сглотнула, не зная, как объяснить.

— Развелись? — спросил LastGreen.

Лялька помотала головой и выпалила:

— Разбились. На самолете. Димка думает, что просто пропали без вести и еще могут вернуться. Но он у меня вообще глупый временами.

— Прости, — пробормотал LastGreen и коснулся ее руки. Лялька распахнула глаза, потому что, оказывается, успела зажмуриться.

— Нормально. Ты же не знал. Давно было. Три года прошло уже.

— А Димка — это твой брат?

— Старший. Учится в универе сейчас.

— А ты где учишься?

— А я на домашнем обучении. Я… не люблю вот это все, — Лялька поежилась и обвела свободной рукой то ли раскинувшуюся перед ней часть города, то ли весь мир.

LastGreen сильнее сжал ее пальцы.

— Я правда нормально. Извини, что гружу. Просто ты спросил.

Повисла неловкая пауза. LastGreen все еще держал ее за руку, и Лялька не могла понять, нравится ей это или нет. Она точно знала, что, будь на его месте Ромка, ее ответ был бы однозначным. Но Ромки рядом не было. Ромка так и не прочел ее сообщение.

— Хочешь мороженого? — спросил LastGreen и, улыбнувшись, сверкнул ямочкой на щеке.

Он так много улыбался. Мама тоже часто улыбалась. А Димка с Сергеем — редко. Наверное, у LastGreen’а в жизни была куча поводов для улыбок.

Не дождавшись ответа, он потянул ее к лотку с мороженым. Лялька не очень любила мороженое, но взяла протянутый им клубничный рожок. Потом они просто гуляли, делясь плейлистами. Они слушали совсем разную музыку, но Ляльке было вправду интересно изучать другого человека вот так: через интересы. Когда она общалась в Сети, у нее всегда было время просчитать реакцию другого человека, время подобрать слова для ответа. Тут реакция следовала мгновенно, и никак не получалось соответствовать какой-то продуманной линии поведения. Лялька нервничала, справедливо считая, что производит впечатление полной дуры, но если LastGreen и смеялся над ней, то делал это как-то по-доброму. С ним было легко. Только одна мысль беспокоила Ляльку: зачем он захотел с ней встретиться? У него ведь была настоящая, классная жизнь. С кучей друзей. Наверняка и с девушками проблем не было. Он был веселым. Пожалуй, симпатичным. И вообще производил впечатление очень позитивного человека.

Они, кажется, прошли пешком половину Москвы. Лялька не отслеживала, куда LastGreen ее вел. Они ехали на автобусе, потом снова гуляли. По правде сказать, Лялька уже с трудом переставляла ноги и у нее начала болеть голова, потому что столько она не ходила ни разу в жизни, но LastGreen’у она об этом почему-то не сказала. Она вообще никак не могла сообразить, как закончить эту прогулку. Опыта заканчивать прогулки с незнакомыми людьми у нее не было. Вдруг она ему уже смертельно надоела, но он не может об этом сказать, потому что существует какое-то негласное правило, что первой об окончании свидания должна объявить девушка? Мысль о том, что это вроде как свидание, тоже нервировала.

LastGreen купил им в киоске хот-доги. В последний раз Лялька ела хот-дог, кажется, еще в Англии на какой-то школьной экскурсии и, признаться, не имела никакого желания повторять, но отказаться было неловко. Она и так попыталась заикнуться о том, чтобы заплатить за себя, но LastGreen только отмахнулся, и она принялась молча жевать свой хот-дог. Тот оказался на удивление вполне съедобным. Хотя, возможно, дело было в том, что Лялька проголодалась на свежем воздухе.

Она никак не могла решить, нравится ли ей сегодняшний день. Пока к плюсам относилось то, что этот день был не похож ни на один из прочих в ее жизни. Из минусов было нарастающее чувство неловкости.

Все изменилось в одно мгновение. LastGreen’у кто-то позвонил, когда они ехали в очередном автобусе неизвестно куда. Он нахмурился, увидев, кто звонит, однако ответил вполне приветливо. Во всяком случае, Ляльке так показалось. Но через мгновение LastGreen застыл.

— Давно?.. Мне ехать минут двадцать… Где заберешь?.. Да, давай.

Он сбросил звонок и повернулся к Ляльке, скользнул взглядом по ее руке, которой она держалась за его локоть. Как-то так получалось, что в транспорте они оказывались там, где Ляльке было не за что ухватиться, и если высокий LastGreen еще мог дотянуться до верхнего поручня, то Ляльке приходилось держаться за него.

— Слушай, мне нужно домой срочно.

Лялька торопливо кивнула, боясь спросить, что случилось. Очень хотелось наивно думать, что только в их семье могло произойти что-то страшное, а в жизни улыбчивого LastGreen’а ничему плохому места просто не должно было быть.

Минут через пять LastGreen потянул ее к выходу из переполненного автобуса и, когда они оказались на улице, спросил:

— Тебе в какую сторону вообще?

Он говорил вроде бы ровным тоном, но его нога в пыльной кроссовке беспокойно стучала по асфальту.

— Я… не знаю. Но это ничего. Я такси возьму.

Лялька принялась вертеть головой, будто собиралась поймать машину на улице.

— Я оплачу, — торопливо сказал LastGreen.

— Вот еще! — отмахнулась она. — Ты и так меня сегодня везде угощал.

— Блин, правда тупо вышло. Я не ожидал, что так получится. Думал, что смогу…

Лялька по-прежнему не хотела знать, что у него случилось. Рядом раздался визг тормозов, и она невольно вздрогнула. В голову полезли мысли про Андрея.

LastGreen махнул