— Разумеется, и это даже не подлежит обсуждению.

— А если родится девочка?

Он пожал плечами.

— Такого в моей семье давно не было, — он хмыкнул и подмигнул. — Мужские гены делают свое дело, а море зовет. Ведь оно волшебно…

И вновь пространственные рассуждения о переменчивости загадочного существа под именем Аннду.

Филипп практически с детской непосредственностью радовался факту, что на заре становления городов, во времена первых киосов, когда Аннду еще не имело такие громадные размеры, а на месте моря располагались горы и долины, случился поворотный момент в истории, заставивший Высшего демона излить гнев на предавший его народ, сравняв их жилище с землей, уничтожая горы и вспахивая камень. Там, где раньше ходили по суше, образовалась глубокая воронка, тянущаяся на много километров от места, где стоял киос. Столетиями позже воронка полностью заполнилась водой, явив на своем месте лазурную прозрачность Аннду, омывающего берега нынешней столицы Аминса.

Филипп преподносил трагедию целого народа пользой для дальнейшего мореплавания.

Впрочем, толика справедливости в его словах была. Там, где жили поселения орков, теперь заселили русалки и морские обитатели. Смерть одной истории дала толчок для развития другой.

— Вот! Мы пришли! — Филипп вывел девушку на небольшую полянку перед скромным водоемом, наверняка ответвлением от основной части.

Над мини-озером, скорее напоминающим прудик, степенно стекал с небольшого уступа водопад в половину человеческого роста.

Поляну окружали пушистые ели, полностью закрывая этот мини-сад от чужих глаз, и чтобы пробраться через колючие ветви, Эйе пришлось подобрать юбки, фактически ныряя за спутником, что отвел зеленые лапы в сторону, будто отворяя дверь в ресторане.

Разумеется, она сама бы ни за что не отыскала подобное место… но и не видела в нем ничего уникального. Подобные лесные творения встречались в лесу, окружающем Аминс, и не были травнице в новинку.

— Здесь… мило, — Эйя натянула на лицо улыбку, боясь расстроить спутника, однако Филипп, хитро прищурившись взял ее за руку, подводя к воде, откуда торчали наполовину затопленные валуны.

— Полянка, конечно, заслуживает отдельного рассмотрения, но я привел тебя сюда, чтобы показать нечто более значимое.

Филипп взмахнул ладонью, и на кончиках пальцев у него появились голубые огоньки, которые, оторвавшись от тела, полетели в сторону лениво падающей воды.

Мгновение, и водопад разошелся в стороны, словно прихваченные шнурами шторы, являя за собой темный зев пещеры.

Осторожно ступая по скользким камням, Эйя, ухватившись за предложенную руку, перебралась в скрытый грот. Стены пещеры были словно отполированы до зеркального блеска, представляя себя куполообразную сферу, в середине которой возвышался из ровного пола невысокий алтарь.

Завороженно глядя на него, девушка боязливо уставилась на покрытую тонкой водяной пленкой поверхность, по которой шла мелкая рябь.

— Что это? — она обернулась к Филиппу, который и не думал опускать синюю пелену, оставляя их наедине в интимном полумраке.

Вода, подхваченная Воздушным плетением, по-прежнему послушно стекала вниз к мини-озеру по стенам, позволяя солнышку игриво касаться затемненного доселе мраморного великолепия.

— Сюрприз, про который я говорил.

Мужчина подошел к возвышению, проводя рукой над ребристой гладью. Миг, и на стенах, потолке, и, кажется, полу начали проявляться картины. Природы, животных и… гуляющих по парку жителей Аминса.

— Думаю, отсюда Главный Садовник может управлять всей территорией заповедного парка, — Филипп самодовольно приосанился. — И вряд ли об этом месте знает большое количество людей.

Эйя во все глаза смотрела на меняющиеся виды, подойдя к одному из сводов, и протянула руку, чтобы дотронуться до живого изображения. На кончиках пальцев от соприкосновения осталось ощущение легкого покалывания и непривычного холодка.

— Как?.. Как ты нашел это удивительное место?

Филипп рассеянно почесал затылок.

— Был один случай… Видишь ли, мой отец, когда я еще толком не понимал всю прелесть морской стихии, хотел донести до меня истину любыми способами. А я… Ну что сказать? Был мелким мальчишкой, которому не нравилось часами напролет сидеть за навигационными картами, рассчитывая маршрут судов, я больше мечтал о прогулке с друзьями не под хлопающими парусами, а под раскидистыми дубами, на которые так весело забираться в поисках дупла белки или гнезда ворона.

Частенько, не выдержав длинных лекций, я хитростью покидал класс, сбегая сюда, в Аминские сады.

Это место я нашел совершенно случайно.

В попытке укрыться от разъяренного отца, который прознал про мои прогулы, и пустился следом с явным намерением научить мою задницу уму-разуму при помощи офицерского ремня.

Пробираясь через колючие ветви, не смотря на ссадины и разбитые колени, которые я умудрился оцарапать при падении, я рвался вперед, поскольку знал, что под горячую руку к моему отцу лучше не попадать. Есть у него такая весьма неприятная черта: он очень быстро приходит в бешенство, и в этом состоянии может хорошенько огреть незадачливого матроса, что явился причиной его недовольства, но также быстро остывает, признавая свою неправоту, и идя на примирение.

В тот день я хотел выждать второй стадии отцовского гнева, и ломанулся сквозь деревья не глядя. Не удержав равновесие, полетел прямиком в озерцо, промокнув до нитки и отбив седалищное место. А когда выбирался на берег, заметил неясный блеск из-за водопада. Мне стало любопытно, и я пробрался в пещеру.

— Отец тебя так и не нашел?

— Нет. Я сам пришел вечером домой, и получил вместо шлепков лишь укоризненный взгляд, да пару хлестких фраз, заставивших меня смутиться.

Филипп хотел что-то еще сказать, как от входа в пещеру послышались хлопки и мужской голос с ехидством изрек:

— Какое забавное детство! И какая ирония судьбы! Место, что стало когда-то спасением, теперь может стать капканом.

Мужчина, облаченный в неприметную одежду, состоящую из темных кожаных штанов, заправленных в высокие черные сапоги, свободную синюю рубаху, поверх которой был накинут жилет и подпоясанную поясом, откуда свисал кинжал, сейчас в одной руке сжимал длинный изогнутый нож, делая пас второй, чтобы заставить воду, проистекавшую с верхнего уровня, закрыть их от посторонних глаз, если такие и могли оказаться на огороженной со всех сторон от основного парка полянке.

Эйя, которая замерла при первых словах, медленно поворачивалась к угрожающим им незнакомце, проклиная свою везучесть на свидания.

Она узнала этот голос. Не могла не узнать.

И, значит, чувство преследования и незримого участника их прогулки, было не пустой формальностью. За ними действительно следовали.