обратил на него внимание. Как отметил Деврис, заседания совета длятся долго, повестку иногда обсуждают несколько часов, и никто из правозащитного сообщества не заметил ничего особенного.

Но потом появились разоблачения Сноудена. Окленд – сообщество, у которого, по словам Девриса, активность зашифрована в ДНК – узнал, что федеральное правительство шпионит за максимально возможным количеством людей с минимальным надзором и отчетностью. Внезапно создание массивной взаимосвязанной информационной системы с использованием средств федерального гранта перестало казаться таким уж безобидным.

К 16 июля гораздо больше людей, чем обычно, интересовались тонкостями городского управления. Зал заседаний совета был переполнен. Один за другим горожане подходили к микрофону и высказывали вполне обоснованные опасения (за исключением одного сосредоточенного гитариста в красной бандане, который спел Everybody must get droned – «Нужно напустить на всех дроны» – и сказал членам городского совета, что они просто куски мяса с ртами, как у тех дикторов новостей). Один из выступавших выразил обеспокоенность по поводу милитаризации полиции. Другой хотел знать, какие еще правоохранительные органы будут иметь доступ к информации, собранной через DAC, и посетовал на отсутствие руководящих принципов в отношении использования и хранения данных.

Протесты возымели желаемый эффект: городской совет нажал на тормоза. Ларри Рид, который состоит в совете уже 20 лет, заявил: «Мы не можем даже свои долбаные телефоны заставить работать на полицию». Так что, возможно, проект разветвленной общегородской сети наблюдения, которая могла бы отслеживать кого угодно и где угодно и не регулировалась бы никакими правилами по части хранения собранных данных, оказался слишком амбициозным, чтобы совет просто одобрил его, не подумав хорошенько. Принятие решения отложили до следующего заседания, которое должно было состояться через две недели.

30 июля на митинге, который продолжался до глубокой ночи, выступили более пятидесяти человек. Несмотря на их возражения, городской совет единогласно одобрил DAC. Однако протест нельзя назвать совершенно напрасным: члены совета пообещали не активировать систему до тех пор, пока город не разработает правила конфиденциальности и политику хранения данных. Поэтому был сформирован специальный комитет для разработки такой политики и руководящих принципов.

Среди тех, кто начал выступать против DAC, был Брайан Хофер, добродушный находчивый адвокат, который родился в Северной Калифорнии, но долгое время проживал в Окленде. Он не относился к числу серийных активистов или возмутителей спокойствия – обычный гражданин, обеспокоенный вопросом, какую информацию способна собирать такая обширная система, а также отсутствием надзора и указаний относительно того, что город может делать с этой информацией.

Это взаимосвязанные вопросы, но каждый заслуживает отдельного рассмотрения. Первому, который в значительной степени относится к сфере технологического потенциала, часто уделяется больше внимания, чем второму, более сложному и в конечном счете более важному. Например, с помощью считывателей номерных знаков местная полиция может составить полную картину передвижений любого гражданина. Но если органы правопорядка хранят эти данные на хорошо защищенном сервере и через месяц после попадания в базу удаляют номера всех машин, не связанных с преступлениями, возможностей для злоупотреблений или утечек гораздо меньше, чем в противоположной ситуации, когда полиция сама решает, сколько времени хранить информацию, и по желанию передает ее частным лицам, фирмам или другим правоохранителям.

Хофер начал посещать заседания так называемой рабочей группы Окленда по вопросам конфиденциальности. Значительную долю ее участников составляли активисты движения «Оккупай» и ему подобных. Многие принимали Хофера за сотрудника полиции. Вполне понятная ошибка: Хофер намного старше среднего участника таких акций. У него коротко стриженные волосы, иронично-внимательный взгляд и типичная для адвоката манера одеваться.

Хофер доказал, что умеет ориентироваться в городской политике и повышать осведомленность общественности. «Мы только начали проявлять себя и информировать совет о рисках, связанных с этим оборудованием, – объяснил он. – У нас вообще не было никакой политики конфиденциальности, но разоблачения Сноудена вызвали искру, которой оказалось достаточно, чтобы общественность проявила беспокойство, вышла на мэрию и мобилизовалась против DAC».

Город двигался к осуществлению своих планов. 4 марта 2014 года городской совет проголосовал за то, чтобы ограничить область размещения DAC только портом и создать политику конфиденциальности для использования этой системы. Через два месяца была создана специальная комиссия граждан для обсуждения вопросов, связанных с DAC. Комиссию возглавил Брайан Хофер.

«Я счастливчик, которого назначили работать с этими людьми», – говорит Джо Деврис. Этот жилистый энергичный парень умеет пылко и почти искренне выражать свое согласие, его легко представить работающим на равных с кем угодно. В дополнение к активистам, он собрал в эту комиссию представителей разных городских служб: полиции, пожарной охраны, прокуратуры, канцелярии, порта и отдела информационных технологий.

«Мы все собрались в комнате, – вспоминает он, – и без конца кричали о своих страхах по поводу этой штуки. Потом попросили айтишников объяснить ее функции, поскольку выяснилось, что люди на самом деле не понимают специфики DAC. Как только нам стало яснее, люди в комнате сказали: давайте посмотрим, какую политику конфиденциальности написали сотрудники. И различные агентства и другие члены комитета сказали друг другу: что ж, хорошо, что мы наконец разобрались, но вы об этом забыли».

Поскольку стороны еще работали над созданием политики конфиденциальности для DAC, оклендский порт вышел из проекта и остановил его финансирование. Фактически это убило проект. Сегодня DAC существует на бумаге как чисто юридическое лицо, но ни одна часть этой системы так и не была построена. Избранные должностные лица стараются не возобновлять разговоров о ней. Порт разработал свою собственную, более узкую систему безопасности.

Это означает, что самое долгосрочное достижение проекта DAC – не система безопасности. Достижением стала сама разработка политики конфиденциальности, которая объединила стороны с противоположными взглядами и, вероятно, с весьма высоким уровнем недоверия друг к другу.

Пару лет спустя, в начале 2016 года, активисты движения за неприкосновенность частной жизни одержали большую победу, заставив совет принять постановление о создании постоянной консультативной комиссии по вопросам конфиденциальности. В состав комиссии входят девять членов: по одному от каждого из семи районов города, плюс один, назначенный мэром, и еще один, представляющий весь штат.

Принятое постановление возложило на консультативную комиссию по вопросам конфиденциальности шесть задач. Первая состояла в том, чтобы консультировать городской совет относительно защиты прав граждан в связи с покупкой и использованием городом оборудования для наблюдения и других технологий, которые собирают или хранят данные граждан. С такой формулировкой, конечно, можно перегнуть палку. Например, для пользования копировальным аппаратом, как правило, необходимо ввести код. Должен ли городской совет обсуждать, почему в октябре Линда из отдела закупок сделала на 8 % больше ксерокопий, чем за предыдущие три месяца, или почему камеры наблюдения показывают, что Пит из отдела кредиторской задолженности в 1,7 раза чаще ходит за водой к