— Что случилось? Говори! — тряс ее Бартоломеус. — Где Эвелина? Как ты очутилась здесь? Рассказывай же!

Но девочка, похоже, была страшно измучена. Уткнувшись в грудь Бартоломеусу, она только дрожала и судорожно всхлипывала.

— Госпожа! Госпожа! — наконец выкрикнула она, невидящим взглядом уставившись перед собой. — Бедная моя госпожа!..

— Что с Эвелиной?! — подняв за подбородок голову девочки, Бартоломеус заглянул ей в лицо.

Но та отвернулась. И закрывшись руками, громко разрыдалась.

— Не окажете ли мне любезность, господа? Я должен поговорить с моей служанкой.

Понимающе кивнув, фон Берг и фон Танненбаум отъехали в сторону.

— Что случилось, Марион? — строго вопросил граф, когда остался наедине с нею, Паулем и Бартоломеусом. — Ответишь ты наконец, где твоя госпожа?

— Ее увезли, ваше сиятельство! — Марион всхлипнула, плечи ее, покрытые тонким плащиком, то и дело вздрагивали. Похоже, она сильно продрогла.

— Кто увез, куда? Не понимаю. — Граф недовольно затряс головой. — Да перестань ты плакать! И вытри лицо. Почему не уследила за своей госпожой, я тебя спрашиваю!

— Я не могла! — со слезами пропищала девочка. И схватилась за котомку. — Вот… вот письмо… — Руки, от холода красные, как у курицы, с трудом развязали узел.

На свет божий вылез смятый лист бумаги.

Выхватив письмо из рук девочки, граф пробежал его глазами. Потом еще. И еще. Наконец, опустив руку с письмом, мотнул головой:

— Мерзавец!

— Шлавино? — уточнил Бартоломеус, невольно протянув руку к письму.

— Да, — кивнул граф и спрятал листок за пазуху. — Этот урод хочет меня запугать.

— Позвольте, но зачем он украл девочку?

— Он просто трус, — пожал плечами Эдельмут. — Не посмел напасть на меня самого и украл девочку, чтобы меня шантажировать. Но он меня не запугает.

— Шантажировать? — взглянул Бартоломеус. — Но каким образом?

Эдельмут пожал плечами.

— Позвольте мне, ваше сиятельство, прочесть письмо, — Бартоломеус снова протянул руку.

Отдав послание, граф отошел к своему коню. Конь, доставшийся ему от Шлавино, был действительно хорош: тонкие ноги, длинная белоснежная грива, черные бархатные глаза… Граф ласково гладил по холке коня, достойного носить только аристократа.

— Пауль?

Мальчик подбежал.

— Возьми Марион к себе в седло. До Шлосбурга недалеко, скоро мы будем…

— Однако, ваше сиятельство! — Бартоломеус опустил руку с прочтенным посланием. — В записке Шлавино требует вашего немедленного приезда к нему в замок. В противном случае Эвелине грозит смерть!

Граф со вздохом обернулся.

— Эвелине грозит смерть в любом случае, дорогой. А для меня эта поездка — явная ловушка. Разве ты не видишь, как Шлавино все проделал? Нужна ли ему эта девчушка? Да нет, конечно. Ему нужна моя — моя! — жизнь. Наверняка он пытался нас догнать. Наверняка он увидел меня в обществе двух вооруженных рыцарей. Само собой, струсил и… — Улыбаясь, граф развел руками. — Самое легкое было — захватить девочку. А потом настрочить послание: дескать, приходите, ваше сиятельство, в мой замок Наводе, заберите свою дочку, а заодно и потолкуем. Далее он нападет на меня со всеми своими оборотнями… заставит проглотить одну из своих колдовских конфет… Или подсыплет мне в вино свой соглашательный порошок — и предложит согласиться на такой расклад: он остается графом, а я становлюсь слугой для подтирания полов. Ну нет! На эту его удочку я не попадусь!

Граф решительно направился к своему коню.

— Пауль, ты готов? Вот проворный слуга. Я подарю тебе три гульдена, когда мы приедем в Шлосбург, и ты сможешь купить себе…

— Ваше сиятельство!

— Да? Что еще, Бартоломеус? — Взгляд Эдельмута был холоден.

— В послании говорится, что если ваше сиятельство не прибудет в замок Наводе в пятницу… — Голос Бартоломеуса прерывался от волнения, лицо было бледно. — В пятницу до наступления темноты… вашу дочь убьют!

— Если она к тому времени сама не умрет, дорогой мой Бартоломеус, — растянул губы в улыбке Эдельмут. — Ты ведь знаешь: она страшно слаба — а тут бедняжку посадили в седло и везут через болота, через реки, под дождем… Удивлюсь, если она вообще еще жива.

— Ваше сиятельство! — Глаза Бартоломеуса сверкнули гневом. — Это ваша дочь!

— Правда? А ты в этом уверен? — Граф улыбнулся еще шире. — У меня лично есть серьезные подозрения, что это не так. Умирающий слуга в бреду наговорил сам не зная что. После чего из сиротского приюта и забрали одну из девочек, имя которой — Эвелина — и возраст случайно совпали с таковыми моей пропавшей десять лет назад дочери. Подумаем здраво: куда более вероятно, что эта девчонка — просто дочь грязной нищей, подбросившей своего выродка на порог монастыря. Да и если посмотреть, — граф криво усмехнулся, — она и держится-то не по-графски: тихий голос, взгляд долу…

На какое-то время между говорившими воцарилось молчание.

Пауль и Марион, слыхавшие разговор, сидели в седле притихшие, не смея пошевельнуться.

Рука графа нервно постукивала рукояткой хлыста по колену, губы продолжали дергаться в презрительной усмешке.

Бартоломеус пристально смотрел на лес.

С опушки леса прокуковала кукушка.

— Осмелюсь напомнить вашему сиятельству… — прорезал тишину голос Бартоломеуса. Он выглядел спокойным, лишь руки были сжаты в кулаки до синевы. — Эвелина все еще считается вашей дочерью. А значит, долг вашего сиятельства как отца и рыцаря… — Бартоломеус поднял глаза, — и рыцаря… — вызволить вашу дочь из рук колдуна и убийцы. Иначе Шлавино, а также эти господа, — проговорил он со значением, кивнув он на спутников графа, — сочтут вас трусом.

Последние слова Бартоломеуса произвели необычное действие. Улыбка сбежала с уст Эдельмута, он выпрямился и с тревогой оглянулся на спутников, расположившихся в ожидании на полянке под деревом. Йоханн фон Танненбаум тотчас же помахал рукой. Мартин фон Берг улыбнулся.

— Не будем говорить этим господам, — поспешно проговорил граф, — не будем говорить этим господам. Я все равно им ничего не рассказывал про дочь. И… кроме того, Бартоломеус… — Граф вымученно улыбнулся. — Бартоломеус, ты прямо выводишь меня из себя. Пожалуй, я погорячился. Пожалуй… я даже возьму свои слова обратно. Просто давай подумаем здраво, что можно предпринять при сложившихся обстоятельствах. Лично я предлагаю следующее. Вон там, недалеко — город Шлосбург, в нем сейчас находится герцог фон Бёзе. Я являюсь к его светлости и прошу выделить мне отряд ландскнехтов. Далее во главе отряда я прибываю к замку Наводе — и штурмую его по всем правилам военного искусства. Ты знаешь, я хороший воин…