— Ты, как Арсений, блаженная, да? — вкрадчиво поинтересовалась Алена. — Веришь в полицию?

— Просто там у нас есть знакомые, — промямлила я. — Мы же сидели в «обезьяннике». И там ничего, приличные люди. Этот, как его…

— Ванечка, — подсказала Анютка. — И эта идея мне нравится больше, чем Ольгина. Из двух зол я предпочитаю, чтобы Вадика искала полиция, а не мы сами. Идемте в полицию!

— Идемте, — согласилась Оля. — И я даже помню, где это отделение находится.

Глаза у Арсюши зажглись, и он как-то упустил тот момент, что на часах было уже десять вечера. Ну а чего, белые ж ночи. Самое время для поиска пропавших Вадиков.

— Здрасте! — ввалились мы в темное помещение отделения, и я пнула Анютку, которая по инерции направилась к «обезьяннику».

— Доброй ночи, — без особого восторга поприветствовал нас наш знакомый лейтенант. — Что случилось?

— Вадик пропал.

— Собака? Кошка? Попугайчик? — с уставшим видом поинтересовался страж порядка.

— Человек вообще-то, — с претензией высказался Арсюша. — Предположительно бомж.

— Ясно. А вы ему кто?

— Никто. Мы его ищем.

— Пусть родственники ищут, — равнодушно махнул рукой Ванечка. — А вы, мужчина, кого-то мне напоминаете…

— Так он у вас сидел! — информировала его Ольга. — И мы у вас сидели. Земноводное помните?

— Помню! — оживился полицейский. — Мы у этого рыбобрюха, или как его там, ведь и вправду вазу нашли. И соусник. Только вот ушел он тогда. В канал прыгнул и уплыл. В розыске теперь. — Он снова сник.

— Да и бог с ним, — отмахнулась Ольга. — Нам нужен Вадик. Да знаю, знаю, что заявление должны родственники писать. Но его мать ни на что не способна, только и может, что свечки в церквях ставить. А это поискам человека не способствует. А мы это…

— Тимуровцы мы, — мрачно подсказала Алена. — Вадика ищем.

— А бабушку?

— Какую?

— Которую господин Святой в канализационном колодце искал, — не подвела память служивого.

— А бабушку мы нашли! Теперь ищем Вадика.

— Да слышал я уже про этого Вадика! Что за человек?

— Рисует хорошо. Предположительно бомж.

— Сергеич, рисующего бомжа не видел? — Вопрос был адресован сидящему в «обезьяннике» алкашу, которого или жена не забрала с прошлого раза, или он тут был постоянным клиентом.

— Чего рисует? — оживился алкоголик.

Ответом было молчание. Что рисовал не известный никому субъект, было неизвестно. Лично я считала, что дар рисования есть далеко не у всех. И бомжей с таким даром не так уж и много. Но, видимо, я ошибалась.

— Костян неплохо рисует Кресты. Он в них как-то отсидел, там и научился. Валерка жаб неплохо изображает. Говорит, как тещу бывшую представит, так руки сами контуры выводят, — пустился в рассуждения Сергеич.

— Вадик нужен!

— Вадика не знаю. Но может знать Игнатьич.

— Это кто?

— Мой глюк. Как перепью, так он ко мне и является. Разговорчивый, зараза, много чего знает. Может, и про вашего Вадика слышал.

Ага, тут становилось все интереснее. Лично я была за то, чтобы наливать Сергеичудо появления Игнатьича, и пусть два кента побеседуют. Моя компания, в принципе, не возражала против эксперимента, но в позу встал Ванечка, заявив, что у него тут отделение полиции, между прочим, а не кабак. И спаивать его клиента ему не позволяет как собственная совесть, так и жена Сергеича. А жена у алкоголика тетка массивная и зловредная, и связываться с ней Ванечка не советует никому. Переговоры зашли в тупик.

— А еще Игнатьич живет в доме напротив, — как бы в пустоту выдал алкаш. — Мне он сам говорил.

Бровь Алены резко поползла вверх. Эта информация была для нее понятней всего.

— Маленький такой? — пожелала уточнить она. — С лохматыми ногами. Глазки фиолетового цвета.

— Ну, ноги я его не разглядывал, а глазки да, фиолетовые, — обстоятельно ответил Сергеич.

— Женщина, вы тоже пили до глюков? — заинтересовался лейтенант.

— Бывало, — призналась Алена. — По молодости. Оттого и знаю местожительство некоторых из них. Идем, молодняк! — велела она нам.

— Подождите, сейчас по базе пробью, — тяжело вздохнул Ванечка. — Глюки Сергеича вещь ненадежная, и не факт, что они все напротив живут.

— Не факт, — поддакнул алкоголик. — Записано со слов самого Игнатьича. В гостях у него я не был.

— А я не хочу связываться с демоненком второй ступени, — почти прошептал Арсюша.

— А зря, они пронырливые, — пожала плечами Алена. — Особенно эти, с фиолетовыми глазками. Таких у нас в Питере всего трое. И все Игнатьичи. Знакома лично только с одним, но кто знает, может, как раз тот самый.

— Когда ваш Вадик пропал? — полез в компьютер лейтенант. — Вот не положено без заявления проводить розыскные мероприятия, на нарушения иду, — бурчал он.

— Так мы это, тоже на добровольных началах. С год как не видели.

— Не было у нас бомжей Вадиков, — вздохнул Ванечка. — Вообще.

Ага, все-таки придется идти к Игнатьичу. Как бы Арсюше ни не хотелось связываться с мелким бесом, а деваться пока некуда. Мы, может, тоже не в восторге, слишком уж непредсказуемый народ эти демонята, но раз мы тимуровцы…

— А вот один интересный объект был, — продолжал шерстить базу полицейский. — Только насколько он Вадик, не понятно. Мужика привели к нам как раз с год назад. Память потерял. Предположительно в драке ударили сильно. Ни имени, ни тем более прописки не помнил. И до сих пор не пришел в себя. Знаю, потому что он тут недалеко работает. Устроили его дворником. Потому что не пьет. И да, рисует. Красиво рисует. На Витю откликается. Может, как раз ваш?

Мы уставились на Арсюшу. Тот только пожал плечами. Фотографию разыскиваемого он взять не удосужился.

— Ну, Ваня, спасибо, выручил, — проникновенно сказала Алена. — Не знаю, может быть, и не наш, но признательны за помощь.

— Да не за что, — отмахнулся страж порядка. — Вы сходите, посмотрите на него. А то правда, ждет же мать.

— Вань, а хочешь, я тебе этого земноводного поймаю? — в пылу благодарности предложила Катька. — У меня получится!

— Нет! — тут же стал официальным лейтенант. — Ловить мошенников и контрабандистов это наша работа! А детям лучше всего учиться. И хорошо учиться!

Да и ладно, мы и не особо настаивали. Пусть себе плавает амфибия. Насколько мы тогда поняли, новое обличье дяденьке понравилось. Оставалась невыясненной личность загадочного рыбобрюха, но это, как нам казалось, тоже дело полиции.

На коротком совещании было принято решение, что за тетей Милой сгоняют мой Дима и Елисей. Последний торжественно поклялся больше сорока километров в час не гнать. Все-таки женщину повезет. Я чуть было не напомнила призраку, что когда он разгонялся на узких улочках и выделывал лихие пируэты на поворотах, то в салоне тоже сидела женщина, то есть я. Но потом решила промолчать, а то был шанс нарваться на отповедь, что я не женщина, а ведьма и ничего с такими не будет.