— Вы правы, Лаура, я пришел искать у вас убежища. Вчера ночью в Шаронне побывали солдаты. Питу и Мари заставили меня бежать, но Мари арестована, все наши слуги тоже. А незадолго до этого арестовали Кортея.

Лаура едва сдержала крик ужаса.

— Мари?! Мари арестована? Но почему?

— Вероятнее всего, только потому, что они пытаются выведать у нее, где меня можно найти. Мы могли бы поговорить не в вестибюле?

— О, простите меня, ради бога! Идемте же! Жуан, принесите вина и что-нибудь из еды. Вы просто умираете от усталости, друзья мои.

Лаура взяла барона под руку и повела в гостиную, где проснувшаяся от шума Бина уже зажигала свечи. Ее отправили готовить комнаты для гостей. Питу тоже нуждался в отдыхе, и Лаура предложила ему переночевать у нее.

— Охотно принимаю ваше предложение, — вздохнул он и опустился в глубокое мягкое кресло. — Я не присел со вчерашнего вечера…

Журналист подробно рассказал о том, что произошло у Кортея и у Мари. Они с Бацем прошли сквозь парк Баньоле и укрылись в заброшенном монастыре Сен-Манде, дожидаясь, пока откроются ворота Парижа. Именно там барон переоделся и снова стал капралом Форже. Потом они отправились в секцию Лепелетье, чтобы узнать новости. Оказалось, что Кортей так и не появлялся, а Мари отвезли в тюрьму Сент-Пелажи. Не теряя времени, Питу и де Бац отправились туда. К счастью, Питу был немного знаком с тамошним надзирателем. Он дал ему денег, чтобы с гражданкой Гранмезон обращались хорошо, и сказал, что она — известная актриса, горячими поклонниками которой являются многие депутаты Конвента.

Удостоверившись, что они сделали для Мари все, что было на тот момент возможно, Питу и де Бац ушли. Им необходимо было найти место для ночлега, но всюду их ждала неудача. Руссель уехал на несколько дней, Бенуа д'Анже и Делоне отправились в провинцию. К Питу идти было нельзя: его квартирка была слишком маленькой, а хозяйка — чересчур любопытной. Оставались еще два дома, но там де Бац появлялся только в образе гражданина Агриколя. А пока форма солдата Национальной гвардии оставалась для него лучшим прикрытием.

— Это я вспомнил о вас, мадемуазель Лаура, — признался Питу. — Баров не хотел к вам идти…

— Почему же?

Де Бац удобно устроился в кресле и слушал рассказ Питу с закрытыми глазами.

— Потому что теперь опасно быть моим другом, — ответил он, не меняя позы. — Если вы спрячете меня, то это будет граничить с безрассудством.

— Мне казалось, я много раз говорила вам, что мой дом всегда открыт для вас, — негромко сказала Лаура. — И вы не стали возражать, не правда ли?

— Да, я не возразил вам, потому что был уверен, что мне это никогда не понадобится. Но не сочтите меня неблагодарным! Я благодарю вас от всего сердца и, как видите, воспользовался вашим приглашением. Но это ненадолго. Когда Руссель вернется…

— Нет, — прервала его молодая женщина, — это было бы неосмотрительно с вашей стороны. Адрес Русселя уже известен. Вспомните: когда вы привезли меня в дом в Шаронне, вы сказали, что там меня никто не будет искать. А теперь я вам повторю то же самое. Никто не будет искать вас у американки! Если же вы не хотите воспользоваться моим гостеприимством, вам лучше уехать из Парижа.

— Бросить Мари и мои планы? Я умру, но не откажусь от них! Моя интрига только начинает разворачиваться, я должен продолжать.

— Тогда оставайтесь здесь столько времени, сколько потребуется, прошу вас!

— А если ваши дружеские чувства приведут вас на эшафот? Не забывайте, в какие мы живем времена. Иногда мне кажется, что парижане просто сошли с ума.

— Да, я наблюдала это сегодня вечером. Вполне вероятно, что моего американского паспорта будет недостаточно. Но я хотела бы напомнить вам, что вы однажды заставили меня отказаться от мыслей о смерти и дали мне обещание использовать мою жизнь во имя достойной цели. Что ж, если меня ждет гильотина, то наше соглашение будет выполнено. Де Бац нахмурился.

— Разве вы не говорили, что это соглашение больше недействительно?

— Говорила, но я передумала. Поиски Понталека не кажутся мне теперь настолько важной задачей. У меня есть дела поважнее, раз вы нуждаетесь во мне.

Неожиданно Питу зааплодировал, словно присутствовал на спектакле. Лаура и барон, неприятно удивленные, посмотрели на него, но журналист только добродушно улыбнулся.

— Браво! Но не могли бы мы отложить эту дискуссию до утра? Я просто умираю, как хочу спать!

Лаура рассмеялась.

— Вы правы. Идемте спать.

Она снова легла, но сон по-прежнему не шел к ней. Жан де Бац в ее доме! Лауру охватило возбуждение и еще какое-то странное чувство. Человек, которого она любила больше всех на свете, был здесь, в двух шагах от нее, а она не испытывала былой радости… Конечно же, она будет его прятать, будет защищать его, но горестное признание Мари, которая пожертвовала собой и отправилась в тюрьму, чтобы дать барону возможность бежать, придавало горький вкус любви Лауры. Она с ужасом почувствовала, что начала сомневаться в де Баце. Для нее Мари и Жан всегда были единым целым. И если иногда, когда Мари по утрам просто светилась от счастья, Лауру мучила ревность, которой она стыдилась, все же их союз был фактом, с которым не приходилось спорить. Но теперь появилась еще одна молодая женщина, называвшая себя невестой барона… И эта Мишель Тилорье явилась к сопернице и потребовала отпустить Жана, утверждая, что ждет от него ребенка. Поэтому у Лауры естественно возникал вопрос: каков Жан на самом деле и кого он любит? Неужели женщины, которых он впускает в свою жизнь, остаются для него лишь приятным развлечением, которое помогает ему на мгновение забыть о своем долге?Как узнать, каков настоящий Жан де Бац, что за душа скрывается за его непроницаемым лицом?

Лаура открыла стеклянную дверь и вышла на балкон, надеясь, что ночная прохлада успокоит бешеное биение ее сердца. Приближался рассвет, кругом царила тишина, даже листья на старых деревьях не трепетали. В этом мгновении было какое-то волшебство. Она вспомнила, как еще до замужества, приезжая в Комер, часто выходила на опушку леса встречать рассвет…

Наступающий день казался Лауре настолько важным, что она решила встретить его в саду. Спустившись вниз, молодая женщина села на каменную скамью спиной к молчаливому дому, подняла лицо к небу и стала ждать. Небосвод постепенно стал сиреневатым, потом нежно-розовым, затем появились золотые и пурпурные отблески, предвещающие восход солнца. Лаура вздрогнула. Этот рассвет напоминал великолепный, захватывающий, но кровавый закат… Молодая женщина долго смотрела на восходящее солнце, не замечая, как бежит время. Жуан нашел ее в саду.

— Вы не спали, не правда ли? — сказал он, и это был не вопрос, а утверждение.

— Вы тоже, я полагаю? Или вы просто ранняя пташка? В любом случае это к лучшему. Я должна поговорить с вами.

— Вероятно, о том, что произошло этой ночью, и о том, что ждет нас в ближайшие дни?