Что-то я сентиментальной стала, веревки из меня вьют.

– Мама, а папа скоро приедет? – Ромашка, как мы ласково его называем, хмурится, фыркая от наших с Ариной обнимашек.

Что с него взять, мальчик. Не любит сентиментальностей, хотя позволяет целовать себя в щеку, но исключительно перед сном.

– У папы дела, – поясняю сыну, откладывая в сторону автоматы и доставая кубики с буквами. – Давайте-ка алфавит повторим.

Детки у нас смышленые, все ловят на лету. Правда, больше ленятся, постоянно отлынивая, но я все равно стараюсь заниматься с ними в свободное время. Которого катастрофически не хватает.

Семья, работа (хоть и не полная нагрузка), но все равно устаю, иногда к вечеру не чувствуя ни рук, ни ног. Но я не жалуюсь, потому что счастлива. Безумно.

Кстати, именно Дамир настоял на выборе имени для мальчика.

– Даже не спорь! – приказал мой любимый мужчина, в категоричной форме заявив, что его сына будут звать Роман. – И возражения не принимаются! – отрезал, когда я открыла было рот, чтобы возмутиться.

– Но девочку называю я! – хоть какое-то участие я могу принять?

А то раскомандовался, не давая мне возможности вставить ни слова.

– Согласен, – хитро улыбнулся и прищурился. – Но только с моего письменного согласия!

Господи, как же я люблю этого упрямца! Жить не могу без него и наших малышей. Еще и мой ненаглядный друг Валевский, когда узнал имя малыша, начал командовать.

В моем же доме!

– Я крестить буду своего тезку!

И возражения, как я понимала, тоже не принимаются. Особенно когда мой любимый супруг кивнул в подтверждении слов Романа. Надо же, одни командиры кругом. Никуда от них не деться!

– Папа! – Арина с громким визгом подрывается и несется к двери, с разбега запрыгивая Дамиру на руки.

Надо же, а я и не слышала, как он вошел. Тихонечко так, незаметно, впрочем, как всегда. Стоит, подпирая плечом косяк двери, правда, сейчас отлепляется, ловя мелкую на руки. Принцесса все-таки, балует он ее.

И только сейчас замечаю – в руке букет бордовых роз. Моих любимых.

Сначала расплываюсь в улыбке, а после хмурюсь – что-то здесь нечисто. Вот хоть что говорите, а Дамир в чем-то провинился.

POV Дамир

Люблю за ними наблюдать. Когда они не знают, что я у них за спиной. Хотя мое место именно там – охранять и оберегать свою семью. Они всегда должны чувствовать мою опору и поддержку.

По-другому я не умею.

– Папа! – моя принцесса первой замечает меня и летит мне навстречу.

Ловлю малышку, поднимая одной рукой, другой держа букет бордовых роз. Любимые цветы моей жены. Думала, я не запомню?

– Привет, мои хорошие, – целую Арину в щеку и опускаю на пол, наблюдая, как Лера встает и направляется ко мне. Взгляд такой подозрительный, словно чувствует, что я с повинной. Ну ничего от проницательной жены не скроешь. Читает меня, словно книгу.

Кто бы знал, что избалованная стерва, которой в прошлом была моя жена, превратится в милую, домашнюю и заботливую девочку. Именно девочку – для меня она всегда остается молодой и красивой.

– Что-то ты задержался, – Лера целует меня в щеку, а я вручаю ей букет цветов. – Погоди, я забыла какую-то дату? – приподнимает одну бровь вверх, а я лишь тяжело вздыхаю. – Или ты что-то натворил?

«Бинго!» – мысленно восхищаюсь ее проницательностью, но вслух, разумеется, говорю иное:

– Ну, почему сразу натворил?! – якобы вспыхиваю, хотя тут же быстро потухаю. Как быстро она меня раскусила, но я так просто не сдамся. Буду увиливать от наказания до последнего. – Нельзя любимой жене подарить цветы просто так?

– Просто так можно, – кивает в подтверждении своих слов и нюхает бутоны роз. – Только мне кажется, что ты нагло пудришь мне мозги. Колись, – легонько толкает меня локтем в бок. – Что натворил?

– Папа вчера сломал твою любимую орхидею! – отвечает вместо меня малыш, а у Леры округляются глаза, в которых начитают разгораться искры.

– Что?! – она несется к окну, отодвигает штору, а после поворачивается ко мне лицом, посылая убийственный взгляд. – Каримов, я тебя придушу!

– Балабол, – корчу рожи сыну, двигаясь навстречу жене, а проходя мимо, треплю его по голове. – Кто ж тебя за язык-то тянул, а?

– Врать нехорошо! – Рома рассудителен и слишком серьезен для своих трех с половиной лет.

Весь в меня! Мой любимый малыш!

– Вот именно, нехорошо врать! – Лера на взводе, потому что мы вчера с мелким сломали ее любимый цветок.

Какая-то редчайшая орхидея, которую моя жена откопала на какой-то выставке. А мы играли в пиратов – бац, и ветка с цветами отломалась. Если бы мелкий не проболтался, то Лера еще не скоро бы заметила.

А там бы отмазался как-нибудь, сделав вид, что я не в курсе. Теперь придется каяться, хотя я не против.

– Дети, собираемся, – командую, расточая улыбки направо и налево. – Вы едете к тете Насте с дядей Захаром.

– Ура! – кричат малыши, наперегонки направляясь в детскую, а я обнимаю жену за талию и притягиваю к себе. – Не злись, тебе не идет.

– Даже разговаривать с тобой не хочу, – фыркает, пытаясь увернуться от моего поцелуя, но я-то кремень. От меня еще никто не сбегал, особенно моя любимая женушка. – Каримов, как можно быть таким безответственным? Я два года над ней тряслась, чтобы зацвела наконец-то, а ты…

– А я тебя люблю, – как обычно, это действует наверняка.

И падает любое сопротивление, уж мне ли не знать. А губы находят очаровательный ротик Леры, который открывается навстречу. Такое чувство, что не четыре года женаты, а реально медовый месяц у нас. Мне всегда ее не хватает, да и вряд ли когда-то будет иначе.

– Надеюсь, с Захаром договорился о ночевке? – жена первой отстраняется, приподнимая одну бровь вверх.

– Обижаешь, – я расплываюсь в улыбке на все свои тридцать два зуба. – До понедельника мы вдвоем.

Два вечера и две ночи вместе – это просто рай. Конечно же, дети для нас с Лерой главное, но иногда хочется побыть наедине. И мы частенько устраиваем себе такой «отдых», иногда сутками не вылезая из кровати.

Да уж, я никогда не смогу насладиться ею, как и она мною. Мы словно созданы друг для друга.

И каждый миг, проведённый с любимой женщиной, пропитан счастьем – от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах. И если до этого я думал, что когда-то любил, то глубоко ошибался. Только со своей красавицей я познал истинное значение этого слова.

Даже страшно представить, что из-за глупых предубеждений мог потерять самое дорогое на свете.

То, что сейчас имею!

Конец