Вместо того чтобы откликнуться на ее призыв, Себастьян подошел к окну и молча уставился на оживленную улицу, запруженную людьми и экипажами.

Озадаченная его поведением, Эви ждала, глядя на его спину и напряженную линию плеч.

Когда он наконец повернулся к ней, его лицо хранило бесстрастное выражение.

– С меня достаточно, – сказал он. – Тебе опасно оставаться здесь. Я говорил это с самого начала и, как выяснилось, оказался прав. Я принял решение, и ничто не заставит меня изменить его. Завтра ты уедешь отсюда. Поживешь немного в нашем семейном поместье. Отец хочет познакомиться с тобой. Надеюсь, тебе понравится его общество, к тому же там есть несколько семей...

– А ты останешься здесь? – спросила Эви, нахмурившись.

– Да. Буду управлять клубом и время от времени навещать тебя.

Эви потрясенно уставилась на него, не в состоянии поверить, что он предлагает им расстаться.

– Что? – спросила она слабым голосом.

Он угрюмо сверкнул глазами.

– Я не могу допустить, чтобы ты жила в подобном месте, постоянно тревожась, как бы с тобой чего не случилось.

– В деревне тоже всякое может случиться.

– Я не собираюсь с тобой спорить, – ворчливо отозвался Себастьян. – Ты поедешь туда, куда я сказал, и все.

Прежняя Эви, наверное, проглотила бы обиду и подчинилась без дальнейших споров. Новая Эви была намного сильнее... и отчаянно влюблена.

– Вряд ли я смогу жить отдельно от тебя, – заявила она ровным тоном. – Особенно когда я не понимаю, зачем это нужно.

Выдержка Себастьяна дала трещину. Он побагровел и запустил пальцы в волосы, еще больше взъерошив густые пряди.

– Черт, в последнее время я стал таким рассеянным, что не могу принять решение ни по одному вопросу. Я не способен ясно мыслить. В животе у меня точно завязываются узлы, грудь постоянно болит, а когда я вижу, как ты говоришь с другим мужчиной или улыбаешься кому-то, я схожу с ума от ревности. Я не могу так жить. Я... – Он умолк и недоверчиво уставился на нее. – Проклятие, Эви, что смешного я сказал?

– Ничего, – ответила она, поспешно спрятав улыбку, тронувшую уголки ее губ. – Просто... это звучит так, словно ты хочешь сказать, что любишь меня.

Это предположение, казалось, потрясло Себастьяна.

– Нет, – выдавил он, покраснев. – Ничего подобного я не говорил. Просто я пытаюсь найти выход... – Он замолк и резко втянул в грудь воздух, когда она шагнула к нему и обхватила его лицо ладонями. – Нет, ты все неправильно поняла, – нетвердо произнес он, и она уловила страх в его голосе. Страх, который испытывает маленький мальчик, когда еще одна женщина, которую он любил, исчезает из его жизни, унесенная безжалостной лихорадкой.

Не зная, как смягчить его застарелое горе, Эви приподнялась на цыпочках и нашла его губы своими. Себастьян вздрогнул и отвернулся. Ничуть не смущенная этим, она осыпала поцелуями его щеку, челюсть и шею. Он тихо выругался.

– Черт бы тебя побрал, Эви, – произнес он с отчаянием. – Я должен тебя отослать.

– Ты не меня пытаешься защитить, а себя. – Она крепко обхватила его руками. – Но тебе придется рискнуть и позволить себе любить кого-нибудь.

– Нет, – прошептал он.

– Да. Придется. – Эви закрыла глаза и прижалась щекой к его груди. – Потому что я люблю тебя, Себастьян... и хочу, чтобы ты любил меня. По-настоящему, а не вполсилы.

Он шумно выдохнул и схватил ее за плечи:

– Позволь мне самому решать, как и кого любить...

Эви не дала ему закончить, прильнув к его губам в медленном дразнящем поцелуе, пока Себастьян не сдался со стоном. Его руки обвились вокруг нее, и он откликнулся на ее поцелуй с таким пылом, что каждая частичка ее существа вспыхнула, охваченная пламенем.

Когда он оторвался от ее губ, он тяжело дышал.

– Вполсилы! Боже, Эви! Я люблю тебя так сильно, что не могу выразить это словами. Я устал бороться с собой. Но если я уступлю... – Он перевел дыхание. – Ты слишком много значишь для меня, – закончил он с отчаянием.

Эви положила ладонь на его твердую грудь и успокаивающе погладила. Она понимала смятение Себастьяна. Его переполняли чувства, столь мощные и непривычные, что ему становилось страшно. Она вспомнила признание Аннабеллы, что в начале их брака мистер Хант был так напуган силой своих чувств к жене, что ему понадобилось время, чтобы свыкнуться с ними.

– Себастьян, – сказала она, – так будет не всегда. Со временем ты поймешь, что это естественно, и успокоишься.

– Нет, не успокоюсь.

Его ответ прозвучал так страстно, с такой убежденностью, что Эви уткнулась ему в плечо, пряча улыбку.

– Я люблю тебя, – снова сказала она и почувствовала трепет, пробежавший по его телу. – Ты можешь отослать меня прочь, но ты не можешь помешать мне вернуться. Я хочу проводить с тобой каждый день, видеть, как ты бреешься по утрам, штопать твои носки. Я хочу спать с тобой в одной постели и рожать тебе детей. – Она помедлила. – А тебе не приходило в голову, что у меня могут быть свои страхи? Вдруг ты проснешься однажды утром и скажешь, что устал от меня. Вдруг все, с чем ты готов мириться сейчас, покажется тебе невыносимым: мое заикание, веснушки...

– Не будь идиоткой, – оборвал ее Себастьян. – Твое заикание просто очаровательно. И я обожаю твои веснушки. Я люблю... – Он запнулся и крепко прижал ее к себе. – Дьявол, – с горечью пробормотал он после небольшой паузы. – Как бы я хотел быть кем-нибудь другим!

– Почему? – спросила она, прижавшись щекой к его груди.

– Почему? Да потому, что мое прошлое – настоящая помойка, Эви.

– Едва ли это можно назвать новостью.

– Мне никогда не искупить того, что я делал. Господи, если бы я мог начать все сначала! Я постарался бы стать другим человеком, более достойным...

– Я не хочу, чтобы ты был другим. – Она подняла голову, глядя на него сквозь пелену слез. – Разве не то же самое ты сказал мне недавно? Если ты можешь любить меня без всяких условий, то и я могу. Мне кажется, мы знаем друг друга лучше, чем самих себя. Только посмей отослать меня, несчастный трус! Кто тогда будет любоваться моими веснушками? Заботиться, чтобы у меня не мерзли ноги? Заниматься со мной любовью в бильярдной?

Себастьян молчал, но Эви чувствовала, что его сопротивление тает. Постепенно его напряженные мышцы расслабились, плечи обмякли. Приглушенно выругавшись, он поднес ее руку к своему лицу и прижался губами к теплому ободку обручального кольца.

– Я люблю тебя, – прошептал он... и Эви поняла, что победила.

Этот необыкновенный мужчина, со всеми его достоинствами и недостатками, принадлежит ей. Он доверил ей свое сердце – бесценный дар, который она никогда не предаст. В порыве облегчения и нежности она крепко стиснула его в объятиях. По ее щеке скатилась одинокая слезинка, и Себастьян утер ее кончиками пальцев. От его сверкающего взгляда у нее перехватило дыхание.