Я слабо улыбнулась. Подобрал ведь выраженьице: показания призрака. Ну Фарлей, ну обманщик! Прекрасно понимает, что молотит полную чушь, но делает это с таким уверенным и честным видом… Да никакой дознаватель в здравом уме и твердой памяти и никакой суд не примет во внимание слова упокоенного, пусть даже он прямо укажет на своего убийцу. Другое дело, что призрак может дать зацепку для верного направления расследования.

— И вы должны понимать, что если откажетесь, то вам придется терпеть мое общество еще очень и очень долго, — вкрадчиво продолжил Фарлей. — Даже более того: я буду вынужден вызвать своих коллег для помощи. И мы проведем масштабный обыск в доме и окрестностях. Заодно и выясним, куда запропастилась баронесса Эмилия.

В гостиной после этого предупреждения, прозвучавшего как настоящая угроза, воцарилось молчание. Фарлей не торопился оборвать паузу, должно быть, изучая реакцию членов семейства Эшрин и примкнувшим к ним Магдаллы и Ребекки на свое сообщение.

— Я считаю, что ритуал не повредит, — первым подал голос Ричард.

У меня окончательно отлегло от сердца. Получается, Ричард все-таки не виноват в гибели своего отца. Более того, таким образом он пытается защитить меня, поскольку понимает: если Фарлей исполнит обещанное, то мое укрытие быстро найдется и меня вновь арестуют.

— Я тоже не против, — неожиданно проговорил Альвин. Поставил на каминную полку безделушку, которую все это время изучал, зачем-то взял другую и пожал плечами, добавив: — Даже интересно посмотреть, как все это будет происходить. Надеюсь, крови девственницы для этого не потребуется? А то в нашем доме благодаря стараниям ныне покойного отца явная нехватка невинных девиц.

И тут же препротивно загоготал над собственной гнусной шуткой. Правда, его веселье не продлилось долго. Почти сразу он понял, что его остроту никто не оценил, и обиженно стих.

— Госпожа Аннабель? — обратился Фарлей к хозяйке дома. — Что скажете вы?

— Мне не нравится эта идея, — с тихим вздохом проговорила она. — Очень не нравится. Я достаточно натерпелась от мужа при жизни, поэтому не в восторге от сомнительного удовольствия увидеть его и после смерти. Но еще больше я не хочу, чтобы некие личности перевернули все в доме, рылись бы в моем белье и читали мои письма. Поэтому пусть будет ритуал. Однако должна сразу предупредить: мой муж обладал на редкость сволочным характером, пусть и не принято говорить плохо о мертвых. Поэтому я надеюсь, что вы учтете это, когда начнете расспрашивать его о произошедшем. С него станется обвинить невиновного, лишь бы поквитаться за давнюю обиду.

— Я обязательно приму это во внимание, госпожа Аннабель, — серьезно ответил Фарлей. Кашлянул и торжественно провозгласил: — Ну а теперь, когда согласие всех членов семьи получено, позвольте мне приступить!

Ага, стало быть, Фарлей счел лишним получение разрешения от Магдаллы и Ребекки. Впрочем, это логично. Как-никак барон Вертон не являлся их родственником.

Кстати, а с чего я взяла, что эта парочка вообще здесь? Со своего места я не могла увидеть всю гостиную. Голоса никто из них не подавал. Что, если Фарлей вообще их не пригласил?

Впрочем, это не имело особого значения для того, что происходило сейчас в гостиной. Итак, Фарлей вот-вот начнет ритуал. Значит, и мне самая пора подготовиться к эффектному выходу.

Я отступила подальше во тьму. Сосредоточилась, готовая окутать себя дымкой иллюзии.

И вздрогнула от грохота открывшейся двери, ведущей на крыльцо.

В прихожую вошла баронесса Эмилия, которую бережно поддерживал под руку Орландо. Меня они не заметили, хотя прошествовали буквально в паре шагов.

— Господин дознаватель! — громко провозгласила баронесса Эмилия, остановившись на пороге арки. — Прошу засвидетельствовать мою явку с повинной. Я хочу признаться в убийстве своего сына, барона Вертона Эшрина.

Раздался звон битого фарфора. По всей видимости, Альвин выронил статуэтку, которую до сего момента крутил в руках. И в комнате воцарилось потрясенное молчание.

— При всем моем уважении, баронесса, позвольте не поверить вам. — Фарлей, как и следовало ожидать, первым пришел в себя. Скрестил на груди руки и сурово покачал головой. — Ваши слова звучат несколько… э-э-э… неправдоподобно.

— Ты прихлопнула моего папашу? — Альвин опять захохотал. С трудом выдавил между приступами раскатистого смеха: — По-моему, Ричард, наша бабка действительно умом тронулась. Потому как лично я не могу представить себе, чтобы эта развалина перерезала глотку отцу. Тот бы ее одной левой уложил.

— Альвин! — привычно ахнула Аннабель. — Успокойся, право слово! Ты ведешь себя неподобающе!

— Да неужели? — язвительно переспросил Альвин. — А кто из нашего семейства ведет себя подобающе? Быть может, отец, который ни одной юбки пропустить не мог и затащил в койку невесту сына накануне его свадьбы? Или ты, которая каждый день засыпает и просыпается в обнимку с бутылкой? Пожалуй, только Ричард из всех нас поступил верно и послал к демонам всю семейку. Но и ему не хватило смелости разорвать помолвку. Быть может, стоит сказать этому проныре, какие тайны скрывает мой отважный братец, раз выполнил приказ отца и продолжил играть роль в этом дрянном спектакле?

— Альвин, прекрати! — взмолилась Аннабель. — Ну что ты, право слово… Это не имеет никакого отношения к делу! Никому не интересны твои так называемые разоблачения.

— Ну почему же? — возразил ей Фарлей. — Лично я с превеликим удовольствием слушаю вашего сына. По всему видно, что у него на душе накипело. Пусть облегчит свою совесть.

Со своего места я видела, какой мрачной радостью озарилось лицо Альвина. И он открыл рот, явно желая поведать всем собравшимся некий великий секрет Ричарда.

Если честно, меня саму весьма занимал этот вопрос. Почему Ричард все эти годы позволял окружающим считать Магдаллу своей невестой? Одного публичного заявления бы хватило, чтобы эта помолвка канула в Лету. Неужели он настолько переживал о судьбе наследства баронессы Эмилии? Но в таком случае логичнее было бы все-таки жениться, а потом отселить жену подальше от себя, выделив ей небольшое содержание. Что скрывать очевидное, так поступают многие богатые люди, чей брак заключен исключительно по расчету. Как только супруга опостылеет им хуже горькой редьки, то ее высылают в какой-нибудь загородный дом. А сам муж продолжает веселиться в столице.

Да, Ричард сказал мне, что у него был своего рода уговор с отцом. Тот дает ему деньги на открытие агентства, и комедия с помолвкой продолжается. Но это несколько странное объяснение. Агентство существует уже три года. По-моему, более чем достаточный срок, чтобы Ричард счел свои обязательства перед отцом выполненными.

— Заткнись, Альвин, — в этот момент услышала я усталый голос Ричарда. — Я понимаю, что тебе очень хочется потрясти грязным бельем семьи перед посторонним. Но позволь мне самому рассказать правду господину дознавателю. В конце концов, это моя ошибка. И за нее я расплачиваюсь до сих пор.