Затрещала связь в динамиках.

— Всем внимание, — раздался чуть искаженный голос Хельги, — сейчас мы входим в лес. Если, конечно, это лес. Всех прошу держаться вместе. Клайв, ты готов?

— Да.

И активировал интерфейс с планшетом.

Сеть обнаружилась сразу. Не слишком сильный сигнал, конечно, но — он присутствовал, и это давало надежду найти Луизу. Зная ее местоположение, можно было прокладывать маршрут сквозь бесчисленные лабиринты из странных кожистых перегородок, трубчатых провалов и влажных темно-бордовых длинных листьев, похожих на срезы сырого мяса.

Лес не нравился. Да и вообще «это» можно было назвать лесом с большой натяжкой, скорее странный симбиоз местных мхов и лишайников, внешне напоминающий препарированные легкие. Растения чуть заметно шевелились, и возникало ощущение, что вся эта биомасса дышит, вытягивая влагу из воздуха.

Войдешь в такой — и заблудишься, погибнешь. А может, кто сожрет, совершенно неизвестно, что за твари могут скрываться в этом скоплении живого на практически погибающей планете.

Поэтому Клайв решил искать Луизу, справедливо полагая, что где-то неподалеку от нее найдется и Дарс Эшлин. На связь с ним, кстати, Клайв так и не вышел: коммуникатор отца присутствовал в сети, но сообщения он не принимал, как будто был очень занят.

Клайв запустил поиск интерфейса своего жука. Раздражающе вяло потекли мгновения. Бегунок поиска переливался неоновой зеленью, крутился на месте.

«Ну, найдись же, найдись!»

«Устройство обнаружено, — отрапортовала система, — осуществить подключение?»

«Да», — послал он мысленный импульс.

В окне планшета тут же открылись окна состояния жука, и одним из них были измерения частоты сердечных сокращений его хозяйки. Пульс у Луизы зашкаливал, волнами подкатывая под сто пятьдесят. Но он был, а это означало, что девушка жива.

— Засек, — сообщил Клайв, — сейчас проложу маршрут.

Ему показалось, что Хельга шумно вздохнула и пробурчала ругательство. Потом он обязательно у нее спросит, почему она ведет себя именно так и именно с ним. Но это — потом. А сейчас они должны добраться до Луизы и разыскать отца. «Маршрут составлен».

Клайв обреченно смотрел на сложную ломаную, проложенную анализатором на основе сканирования срезов леса. Зеленая стрелка приглашающе моргнула в самом начале пути. Пульс Луизы нормализовался, словно до этого она бежала, а потом перешла на спокойный шаг и отдышалась.

«Жива, и это главное», — решил Клайв.

Он махнул рукой, в которой был зажат дезинтегратор.

— Все, маршрут готов. Можем идти.

И они пошли.

Луиза шагала по лесу.

Она уже почувствовала его один раз, когда кралась с друзьями по парку: опасный и хищный, способный поглощать любую органику. Ну а что? На Зибрусе было мало кислорода и еще меньше воды. Лес выживал как мог. Пропускал сквозь себя воздух, отвоевывая капли влаги, а если попадалась живность, попросту переваривал ее, зажимая среди листьев-лепестков, так напоминающих тонко нарезанное мясо.

Это было хорошо, что в запаснике корабля нашелся экзокостюм. Хотя шлем мешал восприятию, запахи и ассоциации сделались блеклыми, невыразительными. Все равно что нюхать розу, накрытую стеклянным колпаком. Плохо для бионика и одновременно хорошо для человека, идущего по кровожадному лесу.

Луиза шла на последнюю базу хозяина псарни. Она возвращалась, так и не выполнив задание, но — плевать. Потому что шла не отчитываться, не скулить, валяясь по полу, закрывая голову от ударов кнута, а забрать то, что принадлежало ей по праву. Воспоминания. Все до единого.

Она знала, что у хозяина хранятся копии нейроматриц. Ее, казненной королевы, еще многих. И потому план был прост: убить того, кто привык приказывать и плести паутину интриг, а потом забрать свое.

Время от времени она останавливалась, раскручивала мир вокруг себя и смотрела по сторонам, плавая в тошнотворно розовом свете с гнойными прожилками. Но лес вполне дружелюбно молчал и не трогал. И никого в обозримом пространстве из тех, кто мог бы напасть.

Петляя меж трепещущих мембран, ныряя в трубчатые арки, она довольно быстро достигла цели своего путешествия. Вход на базу, разумеется, был запечатан — для чужаков, — но только не для того, кто принимал участие в автоматизации этого последнего гнезда королевы.

Хмыкнув, Луиза обошла купол. В одном месте почва как будто вспучилась у линии стыка металла и поверхности планеты. Она быстро разгребла грунт носком сапога, присела на корточки, внимательно осматривая вынесенный наружу ею же пульт управления. Присоединенный кабель уползал вглубь, выглядел совершенно целым, так что Луиза порадовалась собственной предусмотрительности. Безымянная как будто чувствовала, что такая лазейка ей весьма пригодится.

Сдув мелкие соринки с сенсорного замка, Луиза приложила к нему ладонь и невольно улыбнулась, услышав лязг и скрежет отпираемых запоров. Люк на вершине купола медленно приподнялся, как будто приглашая. Луиза не стала медлить, скользнула внутрь и по выползшей из ниши в стене лестнице спустилась на верхний уровень убежища. Сработал датчик движения, люк так же медленно закрылся, и заработали насосы, нагнетающие кислород до нужной концентрации.

Луиза сняла шлем. Возможно, это было и не совсем правильным решением, но так мир ощущался куда лучше. Она принюхалась. Пахло стерильным воздухом, техническим маслом, медотсеком. Ничего опасного, но при этом… примешивался едва уловимый знакомый запах. Так пахнут засушенные насекомые.

Гончая лишь покачала головой и усмехнулась. Надо же. Хозяин псарни, лишившись своих воспитанников, похоже, двинулся умом, как и королева. Иначе зачем ему тащить в убежище акдов, которые людей на дух не переносили, а если и переносили, то исключительно в качестве пищи.

Передернув плечами, Луиза быстро пошла вперед по хорошо знакомому маршруту.

В одном из переходов к ней сунулась было хитиновая тварь, заскрежетала жвалами, но Луиза толкнула в ее сторону волну смертельного воздействия, и акд опрокинулся на спину, суча всеми восемью конечностями. Краем уха уловила торопливое цок-цок-цок по металлу. Они спешно уходили с ее дороги, и девушка усмехнулась. Правильно, бойтесь.

Луиза миновала два верхних уровня, прошла по тоннелю, постепенно приближаясь к периферии убежища, а потом вышла в центр управления, набитый до самого потолка аппаратурой. И там, в мягком кресле с высокой спинкой, сидел он, первый человек королевства после королевы.

Он был таким же, как его запомнила Луиза. Тщедушный бесцветный мужчина неопределенного возраста с водянистыми глазами, прячущимися в многочисленных тяжелых складках коричневатой кожи. Уголки рта были опущены, и щеки тоже обвисли, как у бульдога. Острый нос беспрестанно шевелился, как будто хозяин к чему-то принюхивался.