Вот он, суровый лик бранного поля!

Жестокий закон меча и копья!

И выбор свой истинный сделала доля —

Рыцарю гибель с собой принесла!

– Победа присуждается сэру Безземельному! – объявил голос, которому вторили трубы.

– Третьим вызванным рыцарем является сэр Балеан Неорейский, известный также как Безобетный Рыцарь.

На поле выехал такой великан, что было непонятно, как его вообще может нести конь. На щите и плаще его были изображены сомкнутые уста, символизирующие, что сей человек никогда не даст никому ни одного обета. Так сэр Балеан не считал нужным скрывать, что земные радости ему ближе, чем рыцарская честь. Теал был истинным домом для таких рыцарей.

Сэр Безобетный дал шпоры, направившись навстречу Черному Рыцарю. Роланд Бремер опустил копье и помчался вперед. До сближения миг… толпа затихла, какой-то менестрель оборвал свою песенку на середине строки. Удар. В первый миг никто ничего не понял. Оба рыцаря проехали мимо, оба прямо сидели в седлах, не потеряв стремян. Но в руке Черного Душегуба остался лишь жалкий обломок копья – щиток, закрывающий руку, и кусок древка в несколько ладоней длиной. Доехав до конца, Роланд Бремер повернул коня.

Конь Безобетного Рыцаря также встал. Огромный сэр Балеан разжал ладонь, и копье, целое, упало на землю. Следом за ним, медленно склонившись набок, из седла выпал и его обладатель. Герольды помчали коней к побежденному и увидели, что из прорези его забрала торчит вороненый наконечник.

– Победа присуждается сэру Безземельному! – провозгласил голос, которому вторили трубы.

Толпа молчала.

Танкред Огненный Змей поймал себя на странном, неприятном ему чувстве: одновременно он хотел, чтобы сын пал, но больше – чтобы победил. И как бы барон ни ненавидел Роланда, этого первейшего из предателей, он знал, что лицемерить себе – не то что лицемерить другим. Танкред был мастером менять лица (в буквальном и переносном смысле), непревзойденно умел обманывать, лгать, клеветать, подставлять, стравливать, бить в спину и никогда, ни в коем случае, никогда не говорить окружающим того, что чувствует на самом деле. Но кроме всего прочего, он умел любить. Танкред и не представлял раньше, как любит своего сына, которого не видел целых десять лет, как до сих пор надеется на него, на то, что тот изменит своим отступническим взглядам и лживым принципам и станет продолжателем его дела, его преемником, достойным и сильным. И что бы он сам ни говорил Роланду на памятной встрече возле врат, барон надеялся, что кровь Бремеров все же взыграет в сыне и победит над такими условностями, как никому не нужные честь, правда и благородство. Взыграет и победит… так же, как он сам побеждает внизу.

– Четвертым вызванным рыцарем является сэр Годри Баринджер, известный также как Рыцарь Галлеанский, – провозгласил герольд.

На ристалище выехал молодой рыцарь. Ему было, возможно, лет двадцать, если не меньше… Злые языки шептали, что его покойный батюшка, желая поскорее видеть сына при шпорах, посвятил его в рыцари в четырнадцать. Известно было лишь, что он неопытен, не уверен в собственных силах и умении, хоть и достаточно смел, но храбрость не заменит собой твердой руки. Юнец, в общем.

Кони понеслись к центру двора, и вдруг сэр Роланд пожалел мальчишку. Он лишь скользнул наконечником копья по его щиту, на котором была изображена медвежья лапа – символ слишком грозный для такого тонкого с виду рыцаря, от чего того так тряхнуло в седле, что Роланд испугался, как бы его противник не выпал из него.

Кони снова встали друг напротив друга, но молодой сэр Галлеанский не спешил вновь пускать своего скакуна в галоп, вместо этого он жестом подозвал герольда.

Черный Рыцарь остался на своем месте ждать направившегося к нему судью турнира.

– Сэр Годри Баринджер просит передать, что он признает себя проигравшим, он уступает вашей силе и опыту и передает вам как победителю свои доспехи и коня. Выкуп за них он дать не может, так как беден.

– Передайте ему, герольд, что его доспех мне не нужен. Конь у меня есть свой, он верен, умен и любит меня, как лучшего друга. Передайте ему, герольд, что пусть его латы и конь послужат ему в тяжелые дни странствий, в славные минуты подвигов и в быстротечные секунды славы.

Герольд одобрительно кивнул и направил коня к проигравшему. Вскоре тот исчез в своем шатре, а судья, выкрикнув: «Победа присуждается сэру Безземельному!», уже объявлял от имени зачинщика нового рыцаря, последнего:

– Пятым вызывается Тарольд Логайнен, также известный как Рыцарь Червленого Сердца.

С какой же грацией и мастерством выехал на арену последний из теальских рыцарей! С какой легкостью держал наперевес длинную пику! Каким красивым был его неимоверно дорогой чужеземный доспех, изукрашенный розами и ветвями терновника!

Прежде чем бросить коня вперед, рыцарь медленно направил его к противнику. Черный Рыцарь двинул своего скакуна вперед рыцарским шагом.

Они встретились посреди ратного поля.

– Мое почтение, сэр Безземельный! – склонил голову в шлеме сэр Тарольд.

– Мое почтение, сэр Червленое Сердце! – ответил Роланд и добавил: – Для меня честь вызывать такого паладина, как вы, сэр.

– Такая же честь и для меня быть вызванным вами, сэр.

Танкред поднялся со своего кресла:

– Хватит любезностей! Вы не на балу на танцах, а на ристалище! Деритесь!

Сэр Тарольд Логайнен в последний раз кивнул Черному Рыцарю и повернул коня, направив его в начало ратного поля. Его противник не замедлил также вернуться на свое место.

Заиграла труба, и рыцари устремились навстречу друг другу. Черный Рыцарь уж было направил копье в шлем противника, как неожиданно сильный удар, пришедшийся в центр его щита, просто выбил его из седла.

Удачная атака теальского героя была встречена радостным гулом горожан. Все-таки Душегуб не был непобедимым.

Рыцарь Червленого Сердца направил своего коня к месту столкновения. Черный Рыцарь все еще лежал на спине, сил хватило лишь на то, чтобы поднять забрало и вдохнуть побольше воздуха. Ристалище – это, к сожалению, не свежий сад с источниками и чистым воздухом – здесь ты глотаешь одну лишь пыль.

– Я вижу, что вы не готовы продолжать бой, сэр рыцарь! – Теальский паладин открыл лицо.

– Я готов. Если вы, благородный сэр, поможете мне подняться на ноги, то я продолжу бой пешим.

– Сию минуту, – кивнул паладин и, ловко спрыгнув с коня, помог Черному Рыцарю подняться на ноги и дал ему отдышаться.

– Прошу вас, сэр. – Роланд Бремер вытащил из ножен меч и клинком опустил забрало.

– Мечи в крест, – кивнул ему сэр Тарольд, выхватил клинок и направил его в лицо противнику.

Мечи скрестились, после чего разделились и уже стремительными выпадами понеслись друг на друга. У сэра Логайнена был щит, на нем – герб: расколотое надвое червленое сердце на белом поле, а над ним – девиз «Не прикрытый ничем, ты готов разбить сердце. В ее имя…». Что это значило, знал лишь обладатель сего щита, но он ни с кем не собирался делиться мыслями по этому поводу.