Так, в Торе не упомянут Каинан и говорится, что «Арфаксад родил Салу». По греческому же тексту Септуагинты и по свидетельству евангелиста Луки (3: 36) Сала был внуком Арфаскада и сыном Каинана.

Таким образом здесь имеет место или ошибка в текстах Торы или, что, вероятней, интерпретация глагола «родил» греческими переводчиками в более широком смысле, чем оно воспринимается в современном русском языке. Видимо, греки понимали упомянутый глагол как наличие потомства в нескольких (а не только в следующем) поколениях. Этот вывод подтверждается текстами Нового Завета (Матф., 1:8), согласно которым «Норам родил Озию», хотя известно, что Озия был не сыном Иорама, а его праправнуком (Иорам-Иоас-Амасия-Озия).

Еще неопределеннее употребление слова «сын», которое часто прилагается к отдаленным потомкам. Лаван (Быт., 29: 5) называется сыном Нахоровым, между тем как в действительности был его внуком (Быт., 21: 15 и 29); Шевуил (I Пар., 24: 24) называется сыном Гирсона, сына Моисеева, хотя жил несколькими столетиями спустя.

Поэтому нет ничего удивительного, что бытописатель опустил некоторые звенья генеалогии патриархов, чтобы подвести их под известную симметрию — по десяти поколений в каждой (подобно евангелисту Матфею (1: 17), который опустил некоторые звенья генеалогии родословной Христа, чтобы подвести ее под три симметрические группы, составляющие каждая по четырнадцать поколений).

Таким образом, библейская хронология не может иметь бесспорной точности, и ее определение носит весьма приблизительный характер, что вполне допустимо для главной цели библейского повествования — уяснения постепенности укрепления веры в Господа ветхозаветного человечества, жаждавшего избавления свыше.

Но указанная неопределенность хронологии не имеет отношения к научным исследованиям, принимающим во внимание сугубо материалистические факторы предметов исследования.

Не вдаваясь в суть противоречий, считаем необходимым привести вариант греко-православного летоисчисления.

По А. П. Лопухину:

Сотворение мира — 5508.

Потоп — 3242.

Призвание Авраама — 2040.

Рождение Исаака — 2015.

Рождение Иакова — 1955.

Переселение в Египет — 1825.

Рождение Моисея — 1691.

Исход из Египта — 1610.

Еврейское летоисчисление ведется от сотворения мира. Начало новой эры соответствует 3760 году, а 2448 год от сотворения мира — 1312 году до н. э.

Так определяют дату исхода авторитетные еврейские богословы. Однако установление этой даты остается проблематичным. Большинство ученых сходятся во мнении, что Исход произошел в середине XIII века до н. э. Это обосновывается тем, что фараон Рамсес И, при котором Египет достиг вершин могущества, правил в 1317–1251 гг. до н. э. Маловероятно, что израильтянам удалось освободиться при его жизни.

Кроме того, известно, что Едем, царь которого не разрешил Моисею пройти через его владения, сформировался в сильное государство в XIII в. до н. э.

Времяисчисление

По иудейской традиции день считали от одного заката солнца до другого. Такой же счет принят в Библии, о чем говорит следующее определение: «от вечера до вечера празднуйте субботу вашу» (Лев., 23: 32).

Для обозначении суток не было особого слова; употреблялось выражение «вечер и утро», о чем говорится в истории сотворения мира (Быт., 1:5). День в собственном смысле слова разделялся на три части — вечер, утро и полдень (Пс., 54: 18), которые в свою очередь делились на более мелкие части. Вечер делился на две части: одна в начале захождения солнца, другая — при его окончании. Разделения на часы древние израильтяне не знали (слово «шаа» — «час» впервые встречается у пророка Даниила (см. напр. Дан., 5: 5) в смысле вообще отрезка времени, чем часа в астрономическом смысле).

Лишь после I в. н. э. израильтяне приняли разделение дня на двенадцать часов от восхода солнца до заката, которое, впрочем, не имело особенной точности, поскольку часы удлинялись или укорачивались, смотря по долготе или краткости дней в летние или зимние месяцы года.

До вавилонского плена израильтяне делили ночь на три стражи (Пс., 62: 7; 89: 5); первая продолжалась от заката солнца до десяти часов ночи (Плач., 2: 19), средняя — от десяти до двух часов ночи (Суд., 7:19), третья (утренняя) — до восхода солнца (Исх., 14: 24).

После завоевания Палестины римлянами у израильтян вошел в употребление римский обычай разделять ночь на четыре стражи.

* * *

Семь дней или суток составляли неделю (Быт., 29: 27, 28). Седьмой день посвящался Господу — в память покоя Творца по окончании творения мира (Быт., 2: 2; Исх., 20: 11). Отдельные дни не имели названий, и обозначались числами: первый, второй день и так далее, начиная от субботы (Марк., 16: 2; Лук., 24: 1; Иоан., 20: 1). Иудеи-эллинисты называли пятницу днем приготовления, поскольку в этот день они готовились к празднованию субботы. Суббота имела весьма большое значение в общественной жизни иудеев и строго соблюдается до настоящего времени.

Месяцы определялись движением Луны (Сирах., 42: 6–8) и были совершенно лунные. Вращение Луны вокруг Земли совершается в 29 с половиной дней; и месяцы у евреев попеременно были в 29 и 30 дней, причем первые назывались «недостаточными», а последние — «полными». Во времена Моисея они не имели названий и различались лишь по числовому обозначению — первый, второй и т. д. (Быт., 7: И, 8: 4–5).

Названия для каждого месяца вошли в обиход после вавилонского пленения, где израильтяне переняли их у местного населения. В Торе имя собственное носит только один месяц — Авив (месяц новых колосьев), сделавшийся началом священного года и получивший впоследствии название Нисана (Исх., 12: 2, 23: 15; Второз., 16: 1).

Жертвоприношения

Ж. так же стары, как и религии. При возникновении верования появлялось стремление обеспечить себе содействие субъектов культа и обезопасить себя от их враждебных действий.

Духи рисовались первобытному сознанию похожими на людей, а потому резонным было ублажать их теми благами, что и самих себя. Предметом Ж. могла стать любая ценная вещь, но особенно были распространены жертвы, которые можно съесть или выпить, — хлеб, зерна, напитки и особенно всякого рода животные и птицы, вплоть до человеческих Ж.

Согласно позднейшим представлениям, до божества доходит только субстанция жертвы, ее душа, а внешняя оболочка потребляется либо жертвователями, либо служителем культа.

Институт жертвоприношений оказался чрезвычайно живучим и сохранил свою жизненную силу даже после перехода от анимистических верований к высшим формам религиозного сознания. Ж. сохранились и у христианских народов; в 1909 г. священник Шестаков описывал массовые приношения быков, совершаемых христианами-пермяками в честь христианских святых Флора и Лавра.